Не навреди. Ошибки в оказании первой помощи

Практически каждый человек имеет какие-то знания об оказании первой помощи: помнит со школьной скамьи, времен обучения в автошколе, рабочих семинаров по технике безопасности, а также из многочисленных книг и фильмов. Однако в лучшем случае этих знаний может оказаться недостаточно в экстренной ситуации, в худшем — они могут быть губительны для пострадавшего.

---

«Я продавал пиво и виски, всего лишь…»

Не существует справедливой расплаты ни за преступления, ни за гражданскую добродетель.

R. J. Schoenberg, 1992

…Прозвище «Скарфейс» («Человек со шрамом») Альфонс Капоне получил после того, как в 1917 году некий Френк Галлучино («Галлух») нанес ему несколько ударов ножом по лицу, следствием чего были тридцать швов, наложенных хирургами госпиталя Кони‑Айленд. Ничего не известно о состоянии его здоровья в 20-е годы XX века, кроме… плоскостопия! «У него шея и плечи борца. Это один из тех великолепных итальянцев, высокий, с внушительной грудной клеткой», — писала о нем одна журналистка. Зато хорошо известно, что он очень боялся умереть, а особенно умереть под автоматными пулями (в те годы в Чикаго ежедневно кого-нибудь убивали), поэтому на улицу он выходил в сопровождении 16-18 телохранителей, почти как президент США! Беспощадный и жестокий, легко отправлявший людей на смерть, Капоне пытался представить себя как удачливого бизнесмена, успешно делающего деньги во времена «сухого закона»! Да и было ему чего бояться, особенно после «бойни в день Св. Валентина». Этот эпизод входит во многие фильмы о тех временах, а самого Капоне играли многие выдающиеся актеры, а лучше всех, пожалуй, Роберт де Ниро в фильме «Неуязвимые», хотя героического у Капоне было очень мало, и все вышло по пословице: «Жил грешно…» ну, и так далее.

Было известно о каком-то двухнедельном лихорадочном эпизоде в январе 1929 года, когда Капоне слег, но в это время его начала прижимать судебная власть, и многие считали, что он симулирует, выгадывая время! Однако медицинские сестры, лечившие его, — Э. Фэган и Н. Хокинс — утверждали, что он болел едва ли не пневмонией. Это ему не помогло, и 24 октября 1931 года «гангстер № 1» Соединенных Штатов был приговорен за… неуплату налогов (!) к девяти годам заключения в федеральной тюрьме, причем в самой строгой того времени — тюрьме Атланты, куда его и поместили под номером 40886. Вскоре после прибытия, согласно общим правилам, у Капоне взяли кровь на реакцию Вассермана, которая показала «++»! Поскольку Капоне тесно контактировал с другими заключенными, тюремный консультант-уролог, доктор Стивен Т. Браун, без промедления назначил ему инъекции 8 % взвеси йод-висмутата хинина в нейтрализованном персиковом масле. Препарат содержал 25 % висмута, 56 % йода и 19 % хинина. Перед употреблением препарат надо было подогревать в теплой воде и тщательно взбалтывать до получения равномерной взвеси. 7 сентября 1932 года реакция Вассермана в крови Капоне была отрицательной, но американские врачи придерживались правила У. Ослера: «Ни один человек не может считаться освободившимся от болезни на основании отрицательной реакции крови». Примечательно, что Капоне сказал врачу (неизвестно, насколько это соответствовало истине!), что диагноз ему поставили раньше и лечение он уже проходил. Ясно одно: врачи считали, что у Капоне уже не вторичный сифилис, а третичный, поздний, но какой — висцеральный или с поражением ЦНС? Такая форма в те времена (до появления пенициллина) могла наблюдаться у 5-25 % больных. У врачей не было сомнения в том, что это были проявления, как тогда говорили, метасифилитического, или парасифилитического, страдания, имевшего название «dementiа paraliticа» — «размягчение мозга», или «прогрессивный паралич». Заболел сифилисом Капоне в середине двадцатых годов, лечиться начал почти десять лет спустя, и нейросифилис ждать себя не заставил! Когда-то Капоне, а он любил демагогически рассуждать на любую тему, сокрушался «падением нравов» среди тогдашних проституток. И больше всего его как раз возмущало, что они не проходят должного медицинского освидетельствования и секс не является безопасным. Но поскольку он «крышевал» и дома с красными фонарями, то охотно, несмотря на опасения, пользовался бесплатными услугами их обитательниц, что не замедлило сказаться. Такая вот медленная, не в пример жертвам Капоне, и вовсе не героическая смерть.

В тюрьме Атланты Капоне наблюдал тамошний врач Уильям Ф. Оссенфорд, который даже прописал ему ортопедическую обувь для борьбы с плоскостопием! Капоне находился в тюрьме в привилегированном положении, даже в теннис играл, но все это закончилось, когда его, уже под номером 85, перевели в самую грозную тюрьму Америки — Алькатрас и 22 августа 1934 года поместили в камеру № 181 размером 1,5 х 2,75 м. В Алькатрасе, кстати говоря, Капоне получил вторую ножевую рану (неопасную). Оказалось, что тут он не такой «король», как на воле, и его ставили на самую грязную работу — мыть пол и подметать двор. Несколько раз на него нападали, но сила-то еще оставалась, и ему удавалось отбиться. Публика в Алькатрасе сидела еще та: один из сидельцев отрубил себе пальцы на левой руке и просил напарника, что бы тот так же поступил с правой! Примечательно, что его оставили в тюрьме, а не перевели в психушку, на что он, вероятно, рассчитывал. Но беда подстерегала Капоне не со стороны таких «весельчаков». Она, если можно так выразиться, «сидела у него внутри». 7 февраля 1938 года Капоне начал «чудить»: путал время завтрака, не находил свою камеру и т. д. Он выглядел больным, даже рвота была. Тюремный врач вызвал психиатра, доктора Эдварда В. Твитчелла из Сан-Франциско. Повторное исследование показало, что проба Вассермана у Капоне показывала уже «++++»! И до этого его состояние то ухудшалось, то улучшалось, но не так явно, как писали об этом «желтые» СМИ. Летом 1938 года Капоне была произведена спинальная пункция. Ликвор дал положительные реакции Нонне I и II с сернокислым аммонием и реакцию Вассермана. Цитоз достигал 20 в 1 куб. мм, содержание белка было больше 1,5% У него появилась «смазанная», замедленная речь, «спотыкание» на слогах, лицо стало амимичным и наблюдалось нарушения походки: он мог идти, только широко расставляя ноги, и тело «отвисало» то вправо, то влево. Чуть позже несколько раз возникали общие и локальные судороги, напоминавшие Джексоновскую эпилепсию. Потом наступило просветление, но психиатр, доктор Ромни М. Ритчи, после тщательного обследования Капоне пишет о том, что у него отмечались слуховые галлюцинации. Вот таким его 6 января 1939 года освободили из Алькатраса и перевели в тюрьму штата Калифорния в Терминал-Айленде под номером 397.

Сразу после прибытия в тюрьму Капоне осмотрел старший доктор Джордж Гесс, который наблюдал его и в Атланте, и в Алькатрасе. Он описывает Капоне как подавленного и равнодушного ко всему. Врач обнаружил у Капоне расстройство рефлексов по спастическому типу и положительный симптом Арджил-Робертсона. При расспросе «мафиози № 1» нес сущую околесицу. Д. Гесс назначил ему уже знакомый препарат висмута и арсенобензольное соединение (диокси-диамидо-арсено-бензол) в виде нео‑арсфенамина (это был аналог немецкого нео‑сальварсана). И тот, и другой препарат назначали 1 раз в пять дней. Спустя полтора месяца состояние Капоне стало сносным, хотя нарушения рефлексов и симптом Арджил-Робертсона, конечно, оставались. Висмут и препараты мышьяка, использованные у Капоне, не обладали патогенетическим действием и не останавливали сифилитическое поражение ЦНС, и уже после его освобождения врачи вспомнили о давно предложенном Ю. Вагнер-Яуреггом (Julius Wagner von Jauregg, 1857-1940) «лихорадочном» методе лечения прогрессивного паралича. «В 1917 г., — писал Ю. Вагнер-Яурегг, — я начал внедрять в практику свое предложение, сделанное еще в 1887 г., и ввел 9 больным прогрессивным параличом возбудитель трехдневной малярии. Результат превзошел ожидание». Он обнаружил, что при раннем начале малярия-терапии в 85 % случаев прогрессивного паралича наблюдается выздоровление, что было поразительным успехом. В течение последующих нескольких лет Вагнер‑Яурегг и его коллеги получили ослабленные штаммы малярийных плазмодиев, отработали подходящие дозы и определили необходимую продолжительность лихорадки до начала лечения хинином. К счастью, трехдневная малярия, вызванная таким способом, оказалась более чувствительной к лечению хинином, чем малярия, возникающая после укусов комаров. Для лечения больных вторичным сифилисом мышьяк, ртуть и йод все-таки были эффективными, то при позднем нейросифилисе отчетливого, а тем более стойкого, эффекта они не имели, и метод Вагнер-Яурегга пережил своего создателя. Ю. Вагнер-Яурегг умер в 1940 году, как раз тогда, когда его изобретение в госпитале «Юнион мемориал» и применил у Капоне доктор Мур. 8 января 1940 года Капоне выписали, но лечение продолжалось до 19 марта, после чего Капоне отбыл во Флориду. Спустя два года Капоне стал едва ли не первым в мире больным нейросифилисом, у которого был применен только появившийся пенициллин! Доктор Мур трогательно, но не бескорыстно заботился об этом одиозном пациенте, и у Капоне отмечалась довольно продолжительная ремиссия. По крайней мере, тем, кто сталкивался с ним в это время, он представлялся почти нормальным. Однако и умственная деградация, и симтомы спастического пареза проявлялись довольно явственно. Уже к 1946 году, по мнению доктора Мура, интеллект Капоне был не выше, чем у двенадцатилетнего ребенка, а один из криминальных «друзей» Капоне высказался еще определеннее: «Это абсолютный дебил. Без чужой помощи он не сумел бы пройти даже километр». Капоне мог ловить рыбу, отбивать теннисный мячик от стенки и играть в самые простые карточные игры, но от хитрого, коварного и жестокого мафиози оставалась только тень… Спустя четыре дня после того, как ему исполнилось сорок восемь лет, 21 января 1947 года, у Капоне развился эпилептический статус, и лечащий врач, доктор Филипс, не делал никаких оптимистичных прогнозов. Капоне пришел в сознание только через четырнадцать часов, и практически сразу специалист по легочным болезням Артур Дж. Лоуджи обнаружил у него двухстороннюю пневмонию и сердечную недостаточность. Был снова назначен пенициллин, кислородотерапия и сердечные гликозиды, но 25 января 1947 года Капоне, вопреки своему опасению, умер не от пули наемного убийцы, а позорной смертью сифилитика и «прогрессивного» паралитика, совсем не «по-королевски» — ведь хоть и преступный, а все-таки король…

Николай Ларинский, 2013

---

Оставить комментарий:

Имя:*

E-mail:

Комментарий:*

 я человек

 Ставя отметку, я даю свое согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с законом №152-ФЗ
«О персональных данных» от 27.07.2006 и принимаю условия Пользовательского соглашения