Гладкая кожа? Это просто!

Манера очищать кожу даже от небольших волосков пришла в Европу (а следом за ней и в Россию) от участников крестовых походов. Рыцари быстро оценили преимущества такой процедуры — сперва чисто гигиенические. В условиях жаркого климата и дефицита воды волоски на коже являются своеобразными «сборниками» грязи, потовых выделений и т. д. Это ведет к возникновению раздражений и воспалений кожи, потертостей и прочих неприятных моментов.

---

«Непобежденный чемпион»

 

«В 1946 году Александр Алехин, четвертый чемпион мира по шахматам, оказался без средств к существованию и тяжелобольным, да еще и подвергся остракизму со стороны шахматного сообщества. 23 марта 1946 года была отправлена телеграмма Британской шахматной федерации, в которой говорилось о том, что успешно закончились переговоры с М. М. Ботвинником о его матче с Алехиным. Но он не успел ее прочитать: на следующий день он был найден мертвым в гостиничном номере. Прошло шестьдесят лет, а недоуменные вопросы остаются…» Отсутствие достоверной информации, как всегда, породило конспирологические версии — о том, что Алехин был убит агентами советской, французской или португальской разведки. Есть и версия о самоубийстве. Как бы то ни было, Александр Алехин был звездой. Тем интересней история его жизни!

Его родители, Александр Иванович Алехин и Анисья Ивановна, в девичестве Прохорова, были православного вероисповедания и ко времени появления третьего ребенка, Александра, родившегося 1 ноября 1892 года, находились в браке шесть лет. Мать, которой в то время было 23 года, происходила из знаменитого рода Прохоровых, владельцев Прохоровской (Трехгорной) мануфактуры в Москве. Отец, потомственный дворянин, окончил историко-филологический факультет Московского университета и владел немалым поместьем в Воронежской губернии. Ему было тогда 27 лет. Небезынтересно в связи с этим заметить, что предки родителей Алехина в четвертом-пятом поколениях принадлежали к одному сословию — крестьянам. Алехины в середине XVIII века жили и трудились в Старооскольском уезде Курской губернии, а прапрадед Анисьи Ивановны — Иван Прохорович Прохоров — принадлежал к монастырским крестьянам Троице-Сергиевой лавры, занимая должность штатного служителя.

Как ни странно, первые уроки шахматной игры Александру Алехину и его брату Алексею давала мать. Александр увлекся шахматами до того, что родители стали отнимать у него шахматную доску и куда-то убирать ее. Эта ранняя одержимость, слабо контролируемая взрослыми, безусловно, повлекла за собой перенапряжение сил детского организма. И, как говорила позже сестра шахматиста Варвара Александровна Алехина, «возможно, что на этой почве Алехин и пережил в детском возрасте воспаление мозга». Сам Алехинписал: «Я играю в шахматы с 7 лет, но серьезно начал играть с 12 лет». А менингит он перенес в 13 лет (?). Ясно, что менингит вызывается не перенапряжением мозга, а менингококком. Болезнь Александра протекала тяжело, его отстранили от всех занятий, в том числе и от шахматной игры… Выжил он чудом.

Это была не первая детская болезнь в семье Алехиных: в начале августа 1900 года умерла их малолетняя дочь Ася.

Вообще условия в семье были идеальными. В квартире Алехиных было 10 комнат: семь внизу (в том числе зал и гостиная, соединенные аркой, кабинет) и три комнаты на втором этаже. Одна из них станет комнатой Александра Алехина. Его повзрослевшая сестра Варвара в дальнейшем отделится от семьи и займет соседнюю квартиру № 2. Здесь ее будут навещать актеры, в том числе известная актриса Алиса Коонен.

Менингит — первый компрометирующий здоровье Алехина эпизод. Не слишком обнадеживающей была и наследственность: в возрасте 46 лет умерла от рака мать шахматиста, в 61 год от болезни сердца скончался отец. Брат прожил 51 год, сестра Варвара, ставшая киноактрисой, 55 лет. Кстати говоря, дед по материнской линии, И. Я. Прохоров, умер в возрасте 45 лет от болезни сердца (?). В 56 лет от сердечной болезни умер и брат матери — кавалер ордена Почетного легиона Н. И. Прохоров.

Александр Алехин окончил знаменитую элитную Поливановскую мужскую гимназию. Примечательно, что при отличном поведении учился Алехин неровно и продемонстрировал знания «в Законе Божьем отличные (5), в русском языке и словесности отличные (5), в философии отличные (5), в латинском языке хорошие (4), в греческом языке хорошие (4), в математике удовлетворительные (3), в физике удовлетворительные (3), в истории хорошие (4), в географии хорошие (4), в природоведении отличные (5), в законоведении отличные (5), во французском языке отличные (5), в немецком языке хорошие (4)». А еще говорят, что у шахматистов математический стиль мышления! Все это время он активно и серьезно занимался шахматами. Чтобы не утомлять подробностями, скажу только, что, участвуя в 88 турнирах, он в 63 завоевал первые призы, а из 24 матчей выиграл 18 и свел к ничьей 4. Во всех этих состязаниях им было сыграно 1272 партии, из которых 741 завершилась его победой, а 127 — ничейным результатом. Многие партии Алехина были отмечены призами за красоту. Очень скоро он получил звание маэстро.

После окончания гимназии Алехин поступил на юридический факультет Московского университета, а затем перевелся в знаменитое Училище правоведения в Санкт‑Петербурге (он мечтал стать дипломатом). Алехин хорошо владел английским, французским и немецким языками. Уже в 1910-х гг. он неоднократно выезжал в Германию, Австро‑Венгрию, Швецию, Англию и Литву для участия в шахматных турнирах.

16 мая 1914 года Александр Алехин окончил училище с чином IX класса (титулярный советник, а по военному табелю — штабс-капитан) и был причислен к Министерству юстиции. А неделей раньше, 9 мая, он блистательно завершил свое выступление в Санкт‑Петербургском турнире, где занял третье место после Э. Ласкера и X. Р. Капабланки и стал гроссмейстером.

Летом 1914 года он направился на конгресс Германского шахматного союза. Но в связи с началом войны все русские участники конгресса были интернированы. Сначала их доставили в полицейский участок в Мангейме, затем перевели в военную тюрьму в Людвигсхавене, а потом, 4 августа, — в гражданскую тюрьму в Раштатте. Во второй половине августа всех русских шахматистов перевели из тюрьмы в гостиницу в Баден‑Бадене. Здесь их пути разошлись: одним, получившим освобождение от военной службы по состоянию здоровья, удалось кружным путем вернуться в Россию, а другие оставались в Германии на положении интернированных до полутора лет.

Александр Алехин был признан немецкой медицинской комиссией не подлежащим призыву в русскую армию и 14 сентября получил право покинуть Германию. Важный момент: Алехин и в России, и в Германии врачами был признан негодным к военной службе из-за болезни сердца. Как тогда могли поставить такой диагноз? По жалобам и результатам физикальных методов (едва ли призывные комиссии имели электрокардиографы): одышка, ощущение перебоев в области сердца, аритмия, фиксируемая по пульсу и при аускультации, расширение перкуторных границ сердца и скрупулезная характеристика тонов и шумов сердца. К сожалению, никаких данных относительно случая Алехина нет, но можно предположить, что изменения были значимыми, если две комиссии вынесли отрицательный вердикт.

Примечательно, что отец Алехина, ставший к этому времени депутатом Государственной думы и предводителем дворянства Воронежской губернии, пробыл в немецком плену целый год. Там же, в Базеле, 28 декабря 1915 года от гинекологического рака умерла мать шахматиста.

Александр стал сотрудником комитета по оказанию помощи одеждой и всем необходимым больным и раненым воинам, увольняемым на родину. Такие комитеты действовали повсеместно в рамках Всероссийского союза городов — Земгора. Эта общероссийская военно-общественная организация помогала в мобилизации кустарной промышленности для снабжения армии вооружением и снаряжением. Она занималась оборудованием госпиталей, санитарных поездов, пунктов питания, заготовкой медикаментов, белья и обучением медицинского персонала, оказывала помощь беженцам.

Вскоре Александр Алехин изъявил желание добровольно поехать на Галицийский фронт в качестве уполномоченного (начальника) летучего отряда Красного Креста. Там он самоотверженно оказывал помощь раненым, часто под неприятельским артиллерийским и пулеметным огнем. Его мужество было отмечено двумя Георгиевскими медалями. А когда Алехин вынес с поля боя раненого офицера, ему вручили орден Святого Станислава. При спасении раненых воинов Алехин, безусловно, подвергал опасности и свою собственную жизнь. Он был дважды контужен разорвавшимися поблизости снарядами, и после тяжелой контузии в спину его поместили в госпиталь в городе Тарнополе. Постепенно выздоравливая, Алехин все чаще просил администрацию госпиталя приглашать в палату местных шахматистов и играл с ними вслепую.

Самое удивительное состоит в том, что и после революции Алехин продолжал играть в шахматы, и не только в Москве, но и в Киеве и Одессе. Вот как раз тогда он и был арестован Одесской ГубЧК. Тут история темная: то ли донос, то ли какой-то шпионский тайник в гостиничном номере, где жил Алехин. Говорят, что его чуть ли не в тюрьме навестил Л. Д. Троцкий, тогда очень могущественный, и Алехина освободили.

Алехин возвращается в Москву. И не только возвращается, но и женится на вдове Александре Лазаревне Батаевой. Через год они разводятся.

 

Второй интригующий (после войны) эпизод — в 1919 г. Алехин стал следователем дежурной части Центрального следственно-разыскного управления, а с 1920 по 1921 г. был переводчиком организационно-информационного отдела Коминтерна. Заполняя анкету в Коминтерне, Алехин указал, что он говорит, читает, пишет на французском, немецком и английском языках, женат, от службы в армии освобожден по болезни сердца.

Примечательно, что Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией 16 ноября 1920 года завела на Алехина дело (№ 228). Папка с этим делом всплыла на поверхность еще раз в конце сентября 1938 года. Вероятно, это было вызвано тем, что именно в 1938 году лидер советских шахматистов Михаил Ботвинник обратился к руководству СССР за разрешением встретиться во время турнира в Голландии с Алехиным и прозондировать почву относительно проведения с ним матча на первенство мира.

В 1920 г. все закончилось благополучно, а 15 марта 1921 года Алехин женился на швейцарской подданной Анне‑Лизе Рюэгг. В мае 1921 года они выехали в Ригу, а затем в Париж. Больше в СССР Алехин не вернулся. 2 ноября 1921 года в городе Винтертуре Анна-Лиза Рюэгг родила сына, получившего имя Александр. Однако это радостное событие было омрачено тем, что швейцарские власти не признали брак, заключенный в Москве, и таким образом младенец оказался как бы незаконнорожденным. И лишь в 1928 году, после того как Алехин получил французское гражданство и стал чемпионом мира, ему удалось добиться признания ребенка своим сыном. В подтверждение этого факта он собственноручно сделал запись на обратной стороне московского свидетельства о регистрации его брака с Анной-Лизой. Впрочем, к тому времени они уже находились в разводе. Брак был расторгнут в 1926 году. Скончалась Анна-Лиза Рюэгг 2 мая 1934 года в Лозанне. Дальнейшим воспитанием их 13-летнего сына занимались опекуны, получавшие денежные переводы от Алехина. Сам шахматист виделся с сыном, бывая в Швейцарии, и лишь однажды сын гостил две недели у отца в Париже. После окончания реальной школы он, приобретя необходимый опыт, работал инженером-конструктором дорожных машин. В молодости увлекался игрой в гандбол, участвовал в соревнованиях парусных яхт.

Новой спутницей гроссмейстера стала Надежда Семеновна Васильева (урожденная Фабритская), вдова генерала, имевшая от первого брака дочь. Их встреча произошла на балу в Париже.

В 1925 году Александр Алехин успешно защитил диссертацию на ученую степень доктора права Сорбонны. Тема была довольно неожиданна — «Система тюремного заключения в Китае». А еще Алехин стал… масоном!

15 сентября 1927 года в Буэнос-Айресе начался матч за звание чемпиона мира между А. Алехиным и Х. Р. Капабланкой. Матч открыл президент Аргентины М. Альвеар. Русский гроссмейстер вновь приходил в форму. Позади остались малоприятные встречи с врачом, удалившим у него шесть зубов в связи с воспалением надкостницы. Для публики это, конечно, осталось как бы за кадром, но Алехину пришлось несколько дней превозмогать сильную боль и высокую температуру.

Вскоре на Алехина обрушился с гневной статьей журнал «Шахматный листок», выходивший в Москве, а затем и другие советские шахматные издания, перепечатавшие статью. В ней Алехин обвинялся во враждебном отношении к советскому строю, что якобы нашло свое отражение в высказанном им пожелании, чтобы «миф о непобедимости большевиков рассеялся, как рассеялся миф о непобедимости Капабланки». Устами своего председателя Н. В. Крыленко беспощадно, наотмашь отреагировало Исполнительное бюро Всесоюзной шахматной секции: «После речи в Русском клубе с гражданином Алехиным у нас все покончено — он наш враг, и только как врага мы отныне должны его трактовать…» А 25 мая в том же журнале появилось «Письмо в редакцию» старшего брата Александра Алехина — Алексея. Оно было написано явно под давлением властей, жаждавших причинить чемпиону как можно больше боли. «Я осуждаю всякое антисоветское выступление, от кого бы оно ни исходило, будь то, как в данном случае, брат мой или кто-либо другой. С Александром Алехиным у меня покончено навсегда!»

В начале 30-х гг. Алехин пересек Атлантический океан и в Сан-Франциско начал гастрольные выступления по Америке. Затем была сплошная экзотика: он посетил Гавайские острова, Японию, Гонконг, Манилу, Сингапур, Суматру, Яву, Новую Зеландию, Цейлон, Александрию, Иерусалим, Геную… и наконец вернулся в Париж. Впечатляющую гастроль совершил чемпион мира, хотя ему и не удалось полностью выполнить намеченную программу: Алехин не выдержал тропического климата Индонезии (подвело сердце) и был вынужден прекратить кругосветку.

Возможно, сумятицу в настроение Алехина внесли и изменения в личной жизни. Еще в мае 1933 года, сразу же после возвращения из кругосветного путешествия, он прекратил всякие отношения с Надеждой Семеновной Васильевой, с которой состоял в гражданском браке. Пробыв холостяком год, Алехин женился на Грейс Висхар, родившейся в Америке.

В конце 1934 года Александр Алехин получил новый вызов на матч за первенство мира. Его прислал 35-летний голландский гроссмейстер Махгилис (Макс) Эйве. Эйве победил с минимальным перевесом — 15½:14½.

Важно внести ясность и в такой деликатный вопрос, как употребление Алехиным спиртных напитков во время матча с Эйве в 1935 году, а также и в другие периоды. В некоторых публикациях, к сожалению, по этому поводу допускаются явные преувеличения, если не сказать больше. Выслушаем мнение гроссмейстера Макса Эйве: «Мне хотелось рассеять одно заблуждение. И во время матча, и после него, вплоть до сегодняшнего дня, широкое распространение получило мнение, будто поражение Алехина явилось результатом его злоупотребления алкоголем. Как же обстояло дело в действительности? В нашем первом матче Алехин совершенно не пил в течение первой половины соревнований и обратился к алкоголю лишь тогда, когда матч оказался в критической стадии, по-видимому, перед 18-й и, безусловно, перед 21-й и 30-й партиями. Может быть, было и еще несколько случаев, но я их не заметил». Саломон Михайлович Флор рассказывал: «Но только случаи, и очень редкие. Я не понимаю, зачем надо было Александру Александровичу Котову в своих книгах и особенно в кинофильме «Белый снег России» утрировать до абсурда малозначительные эпизоды. Да, Алехин, как и многие другие, позволял себе иногда выпить рюмку, бокал, но зачем возводить это до такой степени?! … Я уже писал в своих статьях, что здоровье Алехина тогда оставляло желать лучшего. Его неоднократно подводили нервы. Голландский врач, осмотрев Алехина во время матча, заявил: „Боюсь, что Алехин долго не проживет — больное сердце… нервы!“ В книге «Воспоминания шахматиста» он писал:

„Мне думается, что причина депрессии таилась не только в шахматных неудачах чемпиона мира. В первую очередь нужно учитывать психологический микроклимат матчей на высшем уровне. Длительный, монотонный ход такого поистине марафонского состязания ложится на соперников крайне тяжелым психологическим грузом… Каждый день тот же ритм жизни, тот же очень сильный противник: каждый день — длительное пребывание в стрессовом состоянии, а по ночам — частые изнурительные бдения над анализом неоконченных партий. Определенным гандикапом является также игра в чужой стране или городе, когда еще больше суживается общение с людьми. В такие тяжкие периоды борьбы крайне важно присутствие тренера — друга…

Иметь квалифицированного советчика, найти достойного оппонента для анализа отложенных партий, получать моральную поддержку при неудаче… Тренер-секундант обязан уметь создать хорошее настроение подопечному, когда у самого на душе кошки скребут.

Личная трагедия Алехина состояла в том, что он на протяжении всей жизни не имел настоящего преданного друга.

Алехин, бесспорно, был человеком, далеким от сантиментов, причем он часто выдавал себя за более жестокого человека, чем был на самом деле. Мне довелось несколько раз — в Кемери и Париже — беседовать с гроссмейстером, но я никогда не видел его в приподнятом настроении, по-настоящему счастливым. Он не умел даже открыто и искренне смеяться — иногда только сухо, сардонически усмехался… Мне казалось, что все существо Алехина пронизано глубокой, безнадежной грустью. И лишь неугасимое честолюбие и смелость поддерживали его неистощимую энергию“». В матче-реванше с Эйве Алехин одержал 10 побед и лишь четыре партии проиграл. Это был настоящий триумф, не допускавший никаких кривотолков!

Александр Алехин стал первым в истории шахматистом, которому удалось вернуть себе звание чемпиона мира. Это произошло 4 декабря 1937 года в Гааге.

…После вступления Франции в войну, будучи сублейтенантом резерва, Алехин приступил к службе в военной разведке. В июне 1940 года, когда французское правительство подписало соглашение с Германией о перемирии, Алехин находился в Аркошоне, около Бордо. Казалось возможным покинуть оккупированную немцами зону, добраться до Марселя и получить там отставку от военной службы. Но Алехин воздержался от этого плана и вернулся в Париж, где начал работать шахматным обозревателем в газете «Паризер цайтунг».

В апреле 1942 года Алехин прибыл в Португалию. «Он выглядел очень постаревшим, и не было уже ни прежнего величественного вида, ни пронизывающего взгляда. Алехин снова стал курить…» Он был обеспокоен создавшимся положением и вынужден был обратиться в представительство Германии в Лиссабоне. Ему обещали оградить жену от преследований, но опять предъявили условие: предложили участвовать в соревнованиях, организуемых «Шахматным союзом Великой Германии». Алехин, избегавший контактов с немецко-фашистскими властями, оказался в положении их заложника и был втянут посредством шантажа в шахматные мероприятия Третьего рейха. Вместе с немцами в них участвовали и шахматные мастера оккупированной и нейтральной Европы. Имя чемпиона мира, конечно, поднимало авторитет этих турниров.

В августе 1941 года Алехин вернулся в Париж и там впервые прочитал в газете «Паризер цайтунг» статью под названием «Еврейские и арийские шахматы» за своей подписью. В ней не только был изменен заголовок, но и внесены большие изменения в текст, придавшие статье нацистский характер. В ней превозносился активный «арийский» стиль игры и порицалась «еврейская» защитная манера игры, рассчитанная на ошибки соперника. Этот произвол поверг Алехина в отчаяние. Но выступить с опровержением в оккупированной фашистами Франции не было возможности… И только через три года, оказавшись в Испании, он смог публично отказаться от приписанных ему нацистских мыслей. Но к тому времени злополучная статья была уже перепечатана в газетах Голландии, Германии, Англии, США, что создало образ Алехина-антисемита.

Последний турнир в жизни Алехина состоялся в Касерасе, на западе Испании. Турнир проводился по необычной системе: в нем участвовали четыре пары местных шахматистов, чемпион мира и чемпион Португалии Ф. Люпи. Вследствие болезни Алехин играл неудачно и, проиграв партию Люпи, занял второе место.

Основным источником доходов Алехина стали сеансы одновременной игры, организованные зачастую по собственной инициативе гроссмейстера.

В конце 1945 года Алехина пригласили в Лиссабон, и он переехал на жительство в Португалию. В столице он находился недолго, а вскоре поселился в отеле близлежащего курортного города Эшторил. Потеря родных усугубила чувство одиночества у Алехина. Болезни подтачивали его организм. Жизнь шахматиста-профессионала, даже с титулом чемпиона мира, оказалась малообеспеченной, неустроенной. Гонорары, получаемые за участие в небольших испанских турнирах, редкие выступления с сеансами одновременной игры и частные уроки не спасали от нужды.

Нарастало чувство безысходности. Алехина все чаще тянуло к спиртному. Он возобновил курение и к предостережениям врачей не прислушивался. Им овладела глубокая депрессия. Драма гения и человека явственно сквозит в его ответе в июле 1944 года корреспонденту газеты «Эль Комерцио», выходившей в испанском городе Хихоне: «Планы? Какие у меня могут быть планы? Лучшая часть моей жизни прошла между двумя мировыми войнами, которые покрыли Европу руинами и крестами, которые взяли в кольцо мою волю, привыкшую побеждать. Обе опустошили меня, но по-разному: когда закончилась первая, я был молод и имел непомерное честолюбие, а теперь нет ни того, ни другого».

Впрочем, в конце ноября 1945 года Алехин получил официальное приглашение от Британской шахматной федерации на первые послевоенные турниры — в Лондоне и в Гастингсе. Разумеется, он дал согласие на участие в обоих и начал готовиться к грядущим соревнованиям. Но прошло совсем немного времени, и почта доставила совсем другое, совершенно неожиданное сообщение, вызвавшее у Алехина сердечный приступ. Организатор Лондонского международного турнира извещал, что посланное Алехину приглашение аннулировано, ибо Эйве и американские шахматисты Файн и Денкер пригрозили своим отказом от участия в турнире, если в нем будет играть Алехин. «Этот подлинный ультиматум, — говорилось в письме организатора турнира, — не может быть проигнорирован». Свой бойкот гроссмейстеры мотивировали тем, что Алехин сотрудничал с немцами во время войны и был автором антисемитской статьи, опубликованной в марте 1941 года в газете «Паризер цайтунг».

Самая последняя партия была сыграна Алехиным 9 марта 1946 года. Но она состоялась вне официального соревнования, экспромтом. Алехин в тот день посетил Британское посольство в Лиссабоне по делам, о которых речь пойдет позже. Его соперником оказался известный шахматный композитор чиновник британского Министерства иностранных дел Г. Андерсен. Партия протекала с преимуществом партнера, однако интуиция не подвела Алехина — он нашел выход из трудного положения и выиграл. Запись этой партии сохранилась и была опубликована.

«В течение последних дней жизни Алехина нужда, горе и болезнь окончательно сокрушили его, — вспоминал Люпи. — Мы, несколько португальских шахматистов, решили обратиться к жене Алехина. „С тех пор как ваш муж приехал, — писали мы, — он находится в невыносимом положении, больной, без средств к существованию. Он живет из милости администрации пансиона“. Дни проходили, но ответа на это письмо не было. Алехин проводил время, лежа в постели или шагая по своей комнате, как лев в клетке».

И вдруг 8 марта новость, способная многое изменить. Алехину вручили телеграмму от английского шахматного деятеля Дербишайра с уведомлением о вызове, поступившем от Ботвинника, на матч за мировое первенство. Для Алехина это сообщение говорило о многом. Из него следовало, что происки недоброжелателей, собиравшихся лишить его звания чемпиона мира, провалились и все препоны к возвращению в шахматный мир устранены. Радость Алехина была настолько велика, что вызвала сердечный приступ. Ответная телеграмма с согласием играть ушла в тот же день. «В последний день своей жизни, — вспоминал Люпи, — Алехин почувствовал новый прилив энергии. Это был прежний Алехин. Он даже выразил желание пойти вечером куда-нибудь развлечься, но и там не переставал говорить о своем предстоящем матче с Ботвинником».

А на другой день в 11 часов дня официант отеля «Парк» принес в комнату Алехина завтрак и увидел его сидевшим в кресле без признаков жизни. Видимо, смерть наступила 24 марта 1946 года от паралича сердца. Жизнь чемпиона мира оборвалась, вероятно, в ночное время: шторы на окнах номера были задернуты, горел электрический свет. Алехин сидел в кресле, склонив голову, и по его позе казалось, что он уснул, не успев почти притронуться к ужину, накрытому на столе. Ему было в тот час холодно, и он сел в кресло, не сняв пальто, укрыл ноги одеялом… Справа от него на подставке для чемоданов находилась шахматная доска с расставленными фигурами — его постоянный спутник на пути славных побед…

Внезапная смерть Александра Алехина при не совсем ясных обстоятельствах вызвала немало версий. Их возникновение было обусловлено сомнениями в правильности эпикриза. В медицинском заключении причиной смерти называлась «асфиксия в результате закупорки дыхательных путей куском мяса», что было подтверждено при вскрытии в медицинской школе Лиссабона. Но даже доктор Антонио Феррейра, участвовавший еще студентом на вскрытии тела Алехина, написал впоследствии: «Откуда я знаю, что он умер именно так?»

Кроме того, фотоснимок покойного не совпадал с описанием обстановки, приведенным репортером местной газеты, побывавшим в номере отеля вскоре после того, как там обнаружили Алехина мертвым. Правда, изменения могли произойти и по иной причине, без злого умысла. Известно, что существует два вида фотосъемки усопшего: один, наиболее достоверный, делается для полиции, а другой (с внесением некоторого порядка) — для прессы, если скончавшийся являлся известным, выдающимся деятелем, о котором будут публикации в периодических изданиях.

В этом деле есть одна зацепка, способная потянуть за ниточку и распутать клубок версий. Дело в том, что ныне в Париже живет весьма симпатичный 87-летний человек. В беседе с известным русским гроссмейстером, просившим автора книги не называть его фамилию, этот человек рассказал, что в годы Второй мировой войны его отец, крупный нефтяной предприниматель, эмигрировал при подходе немецко-фашистских войск из Румынии в Португалию. Семья осела в Эшториле. Молодой человек тогда проявлял интерес к шахматной игре и брал частные уроки у Александра Алехина.

Однажды поздно вечером ему домой позвонил полицейский и сказал, что его номер телефона он нашел в записной книжке человека, скончавшегося на улице. Полицейский высказал предположение, что это чемпион мира по шахматам Александр Алехин, и просил срочно приехать для опознания умершего. Молодой человек тут же отправился на место происшествия и с ужасом убедился в том, что лежавший на тротуаре без признаков жизни человек — Алехин.

Что было в дальнейшем с покойным, он не знает. Но получается, что полицейскими по указанию каких-то влиятельных лиц труп Алехина был перенесен в номер отеля и там была осуществлена инсценировка. С какой целью и в чьих интересах? В поисках ответа приходится вспомнить версию об отравлении Алехина в ресторане, где он ужинал в тот злополучный вечер.

Говорят, что несколько лет назад в Эшториле скончался один из бывших официантов этого ресторана. Перед тем как испустить последний вздох, он признался окружающим родственникам, что давно терзается своей виной — отравлением в марте 1946 года Алехина. Он подсыпал ему яд в еду по приказу двух неизвестных официанту лиц, одетых в штатское и говоривших с акцентом. Они вручили ему вместе с ядом крупную сумму денег. Официант не устоял и выполнил приказ. А когда вернулся к тем лицам, они ему дали еще денег и пригрозили, чтобы он никому не говорил о содеянном. После этого неизвестные ушли, и официант никогда их больше не видел.

Если допустить, что так и было в действительности, то становится понятно, почему Алехин при возвращении в отель внезапно скончался на улице. Об этих версиях писал и Михаил Ботвинник: «Был слух, что он умер на улице. В одном немецком журнале говорилось, что португальская полиция предполагала, что чемпион отравился. Но если это так, зачем после того, как он принял яд, надо было ужинать или гулять?»

Но кто осуществил это злодейство, использовав малодушие и алчность официанта, а затем и свое влияние на полицейских? Кто стоял за ними, чей заказ они выполняли?

К сказанному следует добавить, что католический священник отказался от участия в погребении Алехина, так как на лице усопшего были следы, свидетельствовавшие о насильственной смерти. Этим, видимо, и объясняется трехнедельная задержка с захоронением шахматиста.

В Эшторил в 1946 году приезжала группа деятелей ФИДЕ, но ничего не сделала из-за неясности обстоятельств кончины Алехина и вскоре отбыла ни с чем.

При сносе в Эшториле обветшавшего отеля «Парк» там была обнаружена подслушивающая аппаратура, установленная в номерах, вероятно, португальской полицией. Так что постояльцы этой гостиницы находились под негласным наблюдением.

Но на этом дело не кончается. Сохранилось свидетельство очевидца, доктора медицины и ветеринарии Антонио Хасинто Ферреро: «Я присутствовал при вскрытии Александра Алехина, которое произошло в отделении судебной медицины медицинского факультета университета Лиссабона. Алехин был найден мертвым в своем номере в отеле Эшторила в условиях, которые были расценены как подозрительные и указывали на необходимость провести вскрытие, чтобы установить причину смерти. Вскрытие показало, что причиной смерти Алехина стала асфиксия из-за куска мяса, очевидно, часть пищи, которая застряла в гортани. Не было никаких доказательств того, что грубая игра состоялась, ни самоубийства, ни убийства. Не было никаких других болезней, к которым его внезапная и неожиданная смерть могла быть отнесена». Источники, которые исследователи считают достоверными, указывают, что смерть наступила в результате асфиксии. Эксперт также отметил признаки атеросклероза, хронического гастрита и дуоденита. Однако потом Ферреро начал утверждать, что Алехин был застрелен на улице «по политическим мотивам»!

Во многих источниках в Интернете есть фотографии мертвого Алехина в гостиничном номере.Алехин в пальто (?) сидит за обеденным столом. Размещение предметов на столе выглядит очень неестественно и суматошно, какая-либо еда на тарелках отсутствует. Кажется, ужин был закончен незадолго до смерти Алехина. Или мы должны предположить, что Алехин подавился самым последним куском говядины? Спорят и о компетентности патолога. Может быть, Алехин подавился, а возникший судорожный кашель вызвал приступ ишемии миокарда и аритмическую смерть? Но если была асфиксия и судороги, то как объяснить спокойное положение тела? Ведь на снимке Алехин как будто спит!

В итоге появилось вот такое заключение: «В 11 часов 24 марта 1946 года в «Hotel do Parque» в Эшториле в результате удушения, последовавшего после закупорки верхних дыхательных путей куском мяса, скончался Александр Алехин, мужского пола, 53 лет, по профессии адвокат и профессиональный шахматист, рожденный в Москве — Россия, натурализовавшийся во Франции, проживавший во Франции по адресу 11-бис, улица Шекшер — Париж, законный сын Александра и Агнессы Прохоровых. Покойный был женат на Грейс Алехиной. Неизвестно, остались ли после покойного потомки или кто-то с правом наследования, оставил ли он какое-либо имущество или завещание, [поэтому] тело будет захоронено на первом кладбище Лиссабона. Составил Аздрубал д'Акияр, женат, по профессии врач, проживает в Амадоре. Настоящее свидетельство составлено в этой конторе в 3 часа пополудни, прочитано, обсуждено и заверено мной, нотариусом Марией Терезой да Кошта Монтейру. Расходы — 3 эшкудо. Институт судебной медицины Лиссабона и отдел гражданских регистраций, 27 марта 1946 года». Перед похоронами один из друзей Алехина сказал журналистам: «Говорят, что он подавился куском мяса, но это не было основной причиной смерти, а просто совпало с инфарктом».

И еще один щепетильный момент: утверждают, что у Алехина долгое время были проблемы с алкоголем. Говорят о трех-четырех литрах бренди, которые он мог выпить за день! Есть сайт в Интернете, где приведено много подобных историй (передвижной бар, который он всюду возил с собой, обнаруженное в 1945 году доктором Casmiro Rugarcia громадное увеличение печени у Алехина, упоминавшееся выше свидетельство М. Эйве, а также рассказ о том, что Алехин ел руками, потому что у него, как у всякого алкоголика, тряслись руки и т. д.). Но как мог не заметить такие изменения печени у Алехина университетский патолог доктор Aguiar? И потом, от цирроза внезапно не умирают. Говорят, что доктор Хасинто был связан с PIDE (португальский аналог НКВД). И что?..

Более интригуют конспирологические версии. С Алехиным должен был играть М. М. Ботвинник, но он смертельно этого боялся. Он якобы утверждал, что с Алехина снимут звание чемпиона за сотрудничество с нацистами и отдадут титул М. Эйве. А дальше его вызовет на матч Решевский, Эйве сдастся, и США приобретут своего чемпиона мира! Этого допустить нельзя. Тут Ботвинник якобы вступил в конфликт с влиятельным чекистом Б. Вайнштейном, и в итоге Алехина убрали так же, как убрали Троцкого. Но зачем могущественной PIDE было это скрывать, если только она не была соучастником?

Есть еще одна версия — о французских «эскадронах смерти», которые тайно устраняли коллаборационистов. Но не такой уж преступник был Алехин, чтобы так рисковать (PIDE в Португалии был подконтролен каждый чих). Одним словом, загадка…

Какая потрясающая судьба: юрист, воин, сыщик, масон, полиглот, объехавший весь мир, но прежде всего — гениальный шахматист, единственный российский чемпион мира, ушедший из жизни непобежденным!

Н. Ларинский, 2017

---

Оставить комментарий:

Имя:*

E-mail:

Комментарий:*

 я человек

 Ставя отметку, я даю свое согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с законом №152-ФЗ
«О персональных данных» от 27.07.2006 и принимаю условия Пользовательского соглашения