Тромбофилия. Виды и симптомы

Тромбофилия — это заболевание кроветворной системы, проявляющееся в склонности к образованию тромбов и нарушении процесса гемостаза с сопутствующим изменением баланса системы свертывания крови. Разберем, какие симптомы имеет тромбофилия и какие методы лечения существуют. 

---

«Он не был рожден для царствования…»

Император Александр III был совершенно обыденного ума, ниже средних способностей и среднего образования; по наружности походил на большого русского мужика…

С. Ю. Витте

Александр III значительно повысил международный вес Российской империи…

С. С. Ольденбург

Он был верен своему слову, он не способен был хитрить и лукавить, он был властен, держал в страхе всю ораву князей, эту язву всякого управления, потому что это люди, для которых закон не писан.

С. Любош

Стоит комод, на комоде бегемот, на бегемоте — идиот.

Анекдот о памятнике Александру III

Пусть меня ругают, и после моей смерти еще будут ругать, но, может быть, и настанет тот день наконец, когда и добром помянут.

Александр III

1.  «Он не был рожден для царствования…»

…26 февраля 1845 года со стен Петропавловской крепости неожиданно раздалась артиллерийская пальба (301 залп). Это означало, что Мария Александровна, жена наследника престола Александра Николаевича, родила сына. В этот же день новорожденный был зачислен в состав лейб‑гвардейских Гусарского, Преображенского и Павловского полков. Крестил ребенка 17 марта 1845 г. в Большой церкви Зимнего дворца митрополит Петербургский и Новгородский Антоний. Ребенка при крещении назвали Александром (Николай в великокняжеской семье уже был).

Примечательно, что из семи детей Александра II только двое дожили до 60 лет. Одного убил бомбой Каляев, а младшего, Павла, расстреляли в январе 1919 г. большевики в той самой Петропавловке, со стен которой гремел салют по поводу рождения каждого из них. Поскольку Александр не был старшим, царствовать ему было не суждено. Он должен был остаться одним из многочисленных членов царской фамилии.

Регулярное обучение великого князя началось в восьмилетнем возрасте и продолжалось 12 лет. Оценки «хорошо» или «очень хорошо» он имел по Закону Божию, французскому, рисованию, географии и истории. По остальным предметам часто стояло «недостаточно»… Несмотря на то что русскую словесность ему преподавали Я. К. Грот и лицейский товарищ Пушкина барон Модест Корф, грамотно писать по‑русски он так и не научился (но и русской крови у него — 1/64!). Главным его недостатком, по признанию наставника, Б. А. Перовского, была непреодолимая лень. Туго давалось Александру и государственное право. Его любимым делом, по традиции, было все, что связано с армией. Царское Село — Павловск — Петергоф — Петербург — обычный круг, в котором вращался великий князь.

А еще Александра заставляли принимать ванны с водой температурой 15-16 градусов. К слову сказать, подобное закаливание привело к смертельной болезни его старшего брата, наследника престола — Николая. Весной 1864 г. в Царском Селе у Николая возник приступ интенсивной боли в поясничной области, которую придворные врачи расценили, выражаясь современным языком, как поясничный прострел. Боль постепенно прошла, а когда появлялась снова, то не была столь интенсивной и продолжительной. Когда наследник приехал во Флоренцию, боль вернулась с прежней силой. К нему пригласили тогдашних знаменитостей: парижских профессоров О. Нелатона, Ф. Рейе, Ф. Буржа, россиян Н. А. Шестова и Н. Ф. Здекауэра, местных докторов Циммермана, Рикара, Вахю и Рерберга. Потом подключились И. фон Оппольцер и Н. И. Пирогов. Но все было тщетно: лечили Николая от «ревматического поражения мышц», а умер он… от туберкулезного менингита! Но эта болезнь по дебюту и течению подозрительно напоминает то, что позже произошло с Александром III. Николай тоже жаловался на боль в пояснице и отеки, лечился целый год ваннами без всякого эффекта и погиб, так и не став Николаем II. Наследником стал Александр, в придачу он получил и невесту брата — датскую принцессу Дагмар (в православии Мария Федоровна).

2.  «…принес присягу на верность Нам и государству»

После смерти брата Александр стал атаманом всех казачьих войск, шефом ряда полков, членом Государственного совета и канцлером университета в Гельсингфорсе (Хельсинки). Ему пришлось забыть о своей сердечной привязанности Марии Мещерской — фрейлине матери. Это была драма, но династические интересы стояли превыше всего. В 1867 г. она вышла за князя Павла Демидова, еще через год (в возрасте 24 лет) умерла при родах сына Элима… А Александр 26 октября 1866 г. обвенчался с принцессой Дагмар. Любопытно, что перед этим Николай Федорович Здекауэр провел с женихом инструктаж о том, что он должен делать со своей женой. Современный историк свидетельствует: «Не отличаясь яркой природной красотой, принцесса (Дагмар) покоряла своей добротой, искренностью, какой-то чарующей женственностью». А вот В. О. Ключевский пишет безо всяких сантиментов: «С Александра III и его детей вырождение нравственное сопровождалось и физическим. Варяги создали нам первую династию, варяжка испортила последнюю. Она, эта династия, не доживет до своей политической смерти, вымрет раньше, чем перестанет быть нужной, и будет прогнана. В этом ее счастье и несчастье России и ее народа, притом повторное: ей еще грозит бесцарствие, смутное время…» Как в воду глядел, за 25 лет до Октябрьского переворота!

Государственные дела императора Александра, по традиции, начались с ликвидации голода в западных губерниях и сбора пожертвований для закупки хлеба. Александр II поручил это дело сыну, и тот неплохо с ним справился. 6 мая 1866 г. у Дагмар родился первый сын — будущий Николай II, через год — второй, Александр. Он прожил всего год: в апреле 1870 г. простудился и 20 апреля умер, хотя к маленькому великому князю были приглашены лучшие врачи: А. Шмидт, К. Раухфус, Г. Гирш. У Александра и Дагмар было еще четверо детей: Георгий, Ксения, Михаил и Ольга. Александр и Дагмар много путешествовали по России и Европе, общаясь с многочисленной родней.

В апологиях Александра много говорится о его глубоком убеждении в том, что истинный дух России — православие. Это на самом деле говорит о том, что ни России, ни народа этот немец на русском престоле не понимал. Его талантливый и наблюдательный современник профессор В. О. Ключевский, которого в незнании нашей истории уж никак не обвинишь, писал: «Русский простолюдин православный отбывает свою веру, как церковную повинность, наложенную на него для спасения чьей-то души, только не его собственной, которую он спасать не научился. Да и не желает: „Как ни молись, а все чертям достанется“. Это все его богословие». Для сына священника это круто! Белинский говорил, правда, еще круче в письме к Н. В. Гоголю: «Про кого русский народ рассказывает похабную сказку? Про попа, попадью, попову дочь и попова работника. Кого русский народ называет: дурья порода, колуханы, жеребцы? — Попов. Не есть ли поп на Руси, для всех русских, представитель обжорства, скупости, низкопоклонничества, бесстыдства? И будто всего этого Вы не знаете? Странно! По‑вашему, русский народ — самый религиозный в мире: ложь! Основа религиозности есть пиэтизм, благоговение, страх божий. А русский человек произносит имя божие, почесывая себе задницу. Он говорит об образе: годится — молиться, не годится — горшки покрывать. Приглядитесь пристальнее, и Вы увидите, что это по натуре своей глубоко атеистический народ. В нем еще много суеверия, но нет и следа религиозности». Но Александр не слишком любил читать, а потому этого и не знал…

Во время Русско-турецкой войны Александр Александрович подвигами не отличался, а героя этой войны М. Д. Скобелева откровенно не любил. Сам Александр II получил за свое «участие» в войне несколько орденов и постоянно рос как военачальник. Цесаревич был свидетелем нескольких покушений на отца, а 22 мая 1880 г. от туберкулеза умерла его мать, императрица Мария Александровна (у отца в это время был бурный роман с княжной Е. Долгорукой). После смерти жены руки у Александра II были развязаны, и жене сына Марии Федоровне пришлось стерпеть немало оскорблений от своенравной фаворитки, правда, недолго: 1 марта 1881 г. бомбой, брошенной И. Гриневицким, Александр II был смертельно ранен…

3. «С верою в силу и истину самодержавной власти…»

Начало царствования принесло новому императору немало неприятностей: княгиня Юрьевская (Долгорукая) выехала за границу, где имела многомиллионные счета в банках от капиталов Александра II и немало благодарных вкладов российских железнодорожных магнатов за посредничество в получении выгодных концессий. Е. Юрьевская тут же опубликовала скандальные мемуары, содержавшие интимные подробности романа с Александром II, которыми зачитывались члены императорской фамилии (примечательно, что создатели сусального фильма «Любовь императора» предпочли их не использовать, это почти порнографическое чтиво!). Но это были в общем неприятные, но мелочи. А важнее были расстроенные финансы, вялая экономика, убогое сельское хозяйство и, главное, постоянная угроза личного террора.

Естественно, все конституционные начинания Александра II были тут же прихлопнуты: уже в марте 1881 г. были отправлены в отставку три министра предыдущего царствования, в мае — М. Лорис-Меликов, Абаза и Милютин (главные сторонники конституционных послаблений). Даже дядя императора, великий князь Константин Николаевич, лишился поста председателя Государственного совета. Все быстро «просекли», что новый император резкий, решительный и крутой. Но решительность эта — от страха. Это тоже все поняли. «Чистки» как таковой не было, но чуткий нос российских бюрократов уловил, куда дует ветер! Зато арестовали 50 человек, причастных к убийству царя. Желябова, Перовскую, Кибальчича, Рысакова и Михайлова 3 апреля 1881 г. публично повесили на Семеновском плацу. Император с помощью К. Победоносцева решил «подморозить» Россию. Послереволюционный историк ернически пишет: «Коронованный Тарас Скотинин стал искать опоры в исторических недорослях дворянского сословия».

Политика Александра III походила на то, что делал его дед Николай I: он начал с виселиц. По‑своему эта политика была последовательной, выдержанной и цельной. Были учреждены Крестьянский поземельный и Дворянский банки, введены должности земских начальников (обязательно из потомственных дворян). Туда нередко попадали люди типа Ноздрева — «власть, близкая народу». В его царствование была максимально затруднена выдача крестьянам паспортов, без которых выйти из общины они не могли, ущемлялось право крестьян на получение земельных наделов и право работы по найму. Прессе заткнули рот «Временными правилами печати» 1882 г. Были изданы запретительные каталоги книг для публичных и народных библиотек. Разносную книжную торговлю тоже запретили. Автономия университетов была ликвидирована в 1884 г., ранее легальные формы объединения студентов запрещены. В это мудрое царствование «за умом и логикой не гнались». Активизировалось открытие церковно-приходских школ в ущерб земским. Батюшки учили плохо (сами были не шибко грамотными) и неохотно (выгоды не было). Позже Александр прямо сказал С. Ю. Витте, что самодержавие и земство несовместимы! В. О. Ключевский ядовито высказался: «Самодержавие — бессмысленное слово, смысл которого понятен только желудочному мышлению неврастеников-дегенератов». Современный афоризм гласит, что самодержавие в России означает то, что все само собой держится!

В 1890 г. в земстве должно было быть 57 % дворян, а выборы от крестьян должны были проходить под наблюдением земских начальников. В присутствиях по земских делам было по пять представителей администрации и по одному от земства! В городском самоуправлении (прямо как сейчас!) был введен чрезвычайно высокий имущественный ценз. Абсолютное большинство гласных городских дум стали составлять промышленники, купцы, домовладельцы, трактирщики, редко — очень состоятельные врачи (как С. П. Боткин). Чиновники, как и всегда на Руси, лучше народа понимали, что нужно народу, чем сам народ (потому мы и ходим по грязным, скользким и темным улицам!). Однако охранительный режим нисколько не унял экстремистов: в декабре 1883 г. был убит инспектор Петербургской секретной полиции Г. П. Судейкин. Александр II ответил утверждением смертного приговора двум дворянам — офицерам Н. М. Рогачеву и барону А. П. Штромбергу — за подготовку покушения на царя, а сам с семьей укрылся в Гатчинском дворце и крайне неохотно его покидал (бомбы‑то еще не кончились!).

Закон о престолонаследии, браки членов царской фамилии, внешняя политика (с Ближнего Востока России пришлось уйти, Болгария объединилась, на ее престоле оказался Фердинанд Кобургский, российские жертвы Русско-турецкой войны, как всегда, оказались напрасными) — вот проблемы, которыми занимался Александр. Россия начала дружить с Францией, которая выделила ей заем в 12 миллионов франков. Историки полагают, что этот заем создал в России видимость промышленного процветания, подготовил переход к золотой валюте, дал возможность выгодно конвертировать прошлые займы, но нисколько не повлиял на унизительно низкий уровень жизни населения и не поднял его слабую покупательную способность. Несколько уменьшилась только инфляция.

22 марта 1887 г. при попытке убить царя с женой были арестованы студенты Петербургского университета и Медико-хирургической академии. Пять человек во главе с А. Ульяновым были 5 мая повешены во дворе Шлиссельбургской крепости. За 14 лет правления Александра было арестовано 4000 человек, 17 казнено. Другие итоги его царствования тоже не радовали: рождаемость составляла 48 человек на 1000 жителей, но смертность — 35 на тысячу (из них 10 — дети). Для сравнения: в Англии смертность составляла 17 на 1000, во Франции — 22, в Германии — 24. Уровень грамотности, число врачей и учителей, количество университетов — все это отставало от любой европейской страны в разы (в Германии было 26 университетов, в России — семь). Отсталая промышленность, средневековое сельское хозяйство, некачественные железные дороги (в этом царь вскоре убедится на собственном горьком опыте!) тоже не являлись образцом цивилизации. Армия… Спустя 10 лет русско-японская война показала, что никакие реформы кардинально не изменили ее качества. Единственный успех — военный конфликт с афганцами в районе Кушки, после чего Англии пришлось смириться с утверждением российско-афганской границы на наших условиях… Очень характерный анекдот того времени: Александр III ловит рыбу — прибегает встревоженный царедворец и кричит: «Государь, Россия на краю пропасти!» Царь откладывает удочку, встает и спокойно говорит: «А когда она у нее не стояла?»

4. «…был далеко не худшим представителем династии…»

Александр III имел значительный вес и стремился похудеть. С этой целью он пилил и колол дрова, чистил снег, плавал на лодке. Принимал участие в обязательных по протоколу застольях, но в еде был разборчив и умерен. А вот в отношении спиртного… Существует легенда, переданная известным физиком П. Н. Лебедевым со слов генерал-адъютанта царя и начальника его охраны П. А. Черевина: «…мы с ним, мы с Его Величеством умудрялись: сапоги с такими голенищами заказывали, чтобы входила в них плоская фляжка коньяку вместимостью в бутылку. Царица подле нас — мы сидим смирнехонько, играем (в карты). Как паиньки. Отошла она подальше, — мы переглянемся, — раз, два, три! — вытащили фляжки, пососем, и опять, как ни в чем не бывало… Ужасно ему эта забава нравилась… Вроде игры…» Один из историков пишет о том, что «для расширения сосудов» император употреблял адскую смесь из коньяка, водки и кваса пополам с шампанским. Позже болезнь императора пытались связать с этими «забавами».

Долгие годы царь ничем серьезным не болел и к врачам обращаться не любил. Его лейб-медиком до своей смерти в 1889 г. был маэстро нашей медицины С. П. Боткин, которому ни разу не пришлось волноваться за здоровье царственного пациента.

Вторую причину смертельной болезни Александра связывают с катастрофой поезда царя около станции Борки. Царский поезд из 15 вагонов и двух паровозов двигался со скоростью 65 верст в час из Севастополя в Харьков. 17 октября 1888 года в полдень, когда семья Александра села завтракать (за столом присутствовали министр путей сообщения генерал-адъютант Константин Посьет и военный министр Петр Ванновский), «все вокруг закачалось и раздался страшный треск». Очнулись все уже под грудой обломков. Уверяют, что царь со страшным усилием удержал на своих плечах крышу вагона, благодаря чему никто из членов семьи серьезно не пострадал. У царицы была «помята» левая рука, у шестилетней Ольги ушиблена спина, а вот сам император со дня крушения стал ощущать боль в левом бедре (в момент крушения у него в заднем кармане лежал портсигар). В катастрофе погибло 23 человека (в их числе лакей, который подавал царской семье сливки), 19 было ранено. Версия о покушении отпала сразу, К. Посьет подал в отставку. Причиной произошедшего посчитали ветхость шпал и неправильную укладку полотна. А по документам шпалы недавно меняли и полотно подсыпали. Скорее всего, просто деньги «распилили» и рассовали по карманам, а всю работу сделали на бумаге. Ну и сильные же в России традиции! С этого момента порядок следования царского поезда изменили. А «воловье здоровье» императора не давало поводов для беспокойства и после этого эпизода. Все случилось позднее…

5. «Подобный недуг иногда проходит, но в высшей степени редко…»

…В январе 1894 года Александр III заболел инфлюэнцей — гриппом, который осложнился пневмонией. Диагноз «гриппозное воспалительное гнездо в легком» был поставлен императору лейб-хирургами Густавом Ивановичем Гиршем (1828–1907) и Николаем Александровичем Вельяминовым (1855–1907, в то время он только стал профессором хирургической клиники Военно-медицинской академии). Для «усиления» из Москвы был приглашен ординарный профессор и директор факультетской терапевтической клиники Московского университета Григорий Антонович Захарьин (1829–1897). Он «примчался курьерским поездом в полдень 16 января и сразу же осмотрел больного». Спустя 10 днейимператор начал поправляться, и Захарьин получил в награду орден Св. Александра Невского, настольные часы с вензелем одной из великих княгинь и 15 000 рублей.

Быстрое выздоровление императора вызвало скептическое предположение А. А. Остроумова о том, что Г. А. Захарьин в диагнозе ошибся. Примечательно, что в первые три дня болезни А. А. Беляев и А. С. Трубачев обнаружили в моче белок и цилиндры, правда, в небольшом количестве, да и, по уверению Захарьина, все быстро пришло в норму. Современный историк А. Боханов пишет о том, что, видимо, обстоятельного обследования императора не было и «…врачи не разглядели острую форму сердечной недостаточности». Но позвольте, а какое обследование он считает «обстоятельным»? ЭКГ и рентгенографии в то время еще не было, врачи могли полагаться на выстукивание, выслушивание, ощупывание и самые простые анализы крови и мочи. Во время своего «молниеносного» визита Г. А. Захарьин (а его феноменальную наблюдательность наши преподаватели ставили нам в пример!) не заметил того, что заметили близкие к императору люди: он словно постарел и похудел после болезни, и кожа приобрела какой-то нездоровый оттенок…

Второй раз Захарьин осмотрел императора 2 июня 1894 года. Он не нашел ничего тревожного (консультация ограничилась теми методами, о которых я уже упомянул). Знаменитый врач и во внешнем виде царя снова не увидел ничего настораживающего, хотя окружающие говорили о его какой-то необыкновенной «восковой бледности». Тут надо отметить еще одну очень важную деталь: Александр III пожаловался на чувство стеснения в груди, которое Захарьин почему-то отнес не к сердцу, а к желудку. И второе: Захарьин не выстукивал сердце, а только «торопливо» выслушал его и пощупал пульс. И снова он успокоил всех и отбыл восвояси.

В конце июля или в начале августа С. Ю. Витте, прибывший к императору для доклада, был поражен очень болезненным, как бы «налитым водой» видом Александра. Чуть раньше император жаловался на резкую боль в поясничной области. В это время Г. И. Гирш убедился, что в моче пациента постоянно присутствует белок! Он тут же поставил диагноз «нефрит» и предупредил об этом Александра. 4 августа Г. И. Гирш сообщил о болезни императора Г. А. Захарьину, который приехал к больному вместе со своим учеником, ординарным профессором Н. Ф. Голубовым (1856–1943), только что назначенным заведующим амбулаторным отделением факультетской терапевтической клиники. Голубов и произвел определение границ сердца императора путем выстукивания. 12 августа Г. А. Захарьин констатировал наличие у больного нефрита, ослабленный и учащенный пульс и увеличение левого желудочка сердца. Если учесть погрешность выстукивания, можно говорить о достаточно значимом увеличении сердца.

Примечательно, что обреченность больного Захарьин понял сразу (налицо были признаки уремии: бессонница, плохой вкус во рту, тошнота), но рекомендации по диете и режиму дал обычные. При больном он оставил своего ученика, ординарного профессора Московского университета Петра Михайловича Попова (1863–1920). Император советам Захарьина не следовал и вскоре уехал сначала в Беловежье, затем в Спалу, где у него появился еще один важный симптом — носовое кровотечение. 15 сентября 1894 г. его осмотрел известный немецкий клиницист профессор клиники внутренних болезней Берлинского университета Э. фон Лейден (Ernst Victor vоn Leyden, 1853–1910). Он подтвердил диагноз Захарьина, но высказал оптимистичный прогноз (?).

Вскоре император уехал в Крым, в Ливадию. Сначала ему предлагали поехать в Египет или на Корфу, но он твердо сказал, что «русский император должен умереть в России». Темп развития болезни царя представлялся окружающим катастрофическим, поэтому 3 октября у его постели собрались все врачи, принимавшие участие в лечении императора: Г. И. Гирш, Г. А. Захарьин, В. Ф. Грубе, Э. фон Лейден, Н. А. Вельяминов и П. М. Попов. Но до этого в течение 10 дней больной оставался без «серьезного врача». П. М. Попов и в силу возраста (31 год), и в силу вида «опереточного тенора» не вызывал уважения у окружающих, и Н. А. Вельяминов потребовал, чтобы с умирающим (а в этом уже ни у кого сомнения не было) постоянно находился Г. А. Захарьин, чьи авторитет и известность были непререкаемы. Мучительный зуд, отеки, тягостная одышка, слабость, кровохарканье (развился инфаркт левого легкого) создавали безысходную картину терминальной почечной недостаточности.

6. «Ах, трудно быть императором!»

У императора был обнаружен асцит. Э. фон Лейден предложил ввести под кожу живота серебряные дренажи (иглы), но Захарьин категорически воспротивился, резонно предположив, что это приведет к проникновению инфекции. Однако 15 октября он изменил свое мнение и стал настаивать на операции. Тогда мудрый В. Ф. Грубе высказался в том плане, что больной все равно умрет, а публика свяжет операцию и смерть и вина ляжет на хирургов. Как принято говорить, на фоне продолжающегося ухудшения функции сердца и почек Александр III 20 октября 1894 г. в 2.15 пополудни умер. Клинический диагноз — «хронический интерстициальный нефрит с последовательным поражением сердца и сосудов, геморрагический инфаркт в левом легком с последовательным воспалением».

В 19.30 22 октября заслуженный ординарный профессор патологической анатомии Московского университета И. Ф. Клейн, заслуженный ординарный профессор нормальной анатомии Московского университета Д. Н. Зернов, ординарный профессор нормальной анатомии Харьковского университета М. А. Попов, прозектор Московского университета Н. В. Алтухов и прозектор Харьковского университета А. К. Белоусов произвели вскрытие тела императора. Патологи обнаружили значительный отек клетчатки нижних конечностей. В левой плевральной полости было обнаружено 200 см³ экссудата, в правой — 50 см³. Был отмечен отек правого и левого легкого, инфаркт в нижней доле левого легкого (11,5 см продольно и 1 см в поперечнике). Сердце было значительно увеличено в размерах: продольно — 17 см, поперечно — 18 см, толщина левого желудочка — 2,5 см, правого — 6 мм. Большого асцита не оказалось: всего 200 см³. Увеличение почек было умеренным, поверхность их мелкозернистая, темно-красного цвета. Патологи пришли к выводу, что император скончался от паралича сердца при перерождении мышц гипертрофированного сердца и интерстициальном нефрите (зернистой атрофии почек). Гистологических препаратов, судя по всему, сделано не было.

Г. А. Захарьин выделял две формы нефрита: интерстициальную (мочи много, она бледна, белка мало, цилиндров мало, отеков нет, а левый желудочек уже гипертрофирован и расширен) и паренхиматозную (мочи мало, в ней много лейкоцитов, эритроцитов, белка, есть выраженные отеки всего тела, а левый желудочек расширен, но не гипертрофирован). Нечего и говорить, что врачи и патологи того времени находились целиком под влиянием Р. Брайта (Richard Brait, 1789–1858), который выделял большую белую, увеличенную и нормальную, неровную и малую зернистую почку при их патологии. Захарьин считал, что при интерстициальном нефрите больные умирают от кровоизлияния в мозг, уремии, сердечной недостаточности или воспаления серозных оболочек, включая перикард («шум трения перикарда — похоронный звон уремика»), а при паренхиматозном — от водянки, уремии и воспаления серозных оболочек, причем в первом случае больные могут жить до 10 лет, во втором — лишь немногие годы, при выраженной слабости и больших страданиях.

С современной точки зрения у Александра III развился подострый, злокачественный или быстропрогрессирующий гломерулонефрит. Увеличенные зернистые темно-красные почки соответствуют т. н. гломерулонефриту с полулуниями. Предполагается, что у императора после гриппа была пневмония стрептококкового происхождения, а уже после нее развился постстрептококковый гломерулонефрит как проявление иммунокомплексной болезни. При этом в острой фазе заболевания всегда развивается гипертония, которая по мере течения страдания усугубляется (хотя имеет разные механизмы). Она‑то и привела к громадному увеличению сердца предпоследнего российского императора. Уремия, это «отравление мочой», поразила мышцу сердца, что вместе с увеличением и привело к его остановке.

Есть версия о том, что все-таки императора погубила травма спины. Предполагают, что после травмы у Александра развились спайки в забрюшинном пространстве, которые сдавили нервы, сосуды и мочеточники, что и повлекло развитие синдрома Ормонда. Правда, травма была с одной стороны, а такой процесс всегда двухсторонний. К тому же никаких спаек опытные патологи при вскрытии не нашли. Оставим это на совести авторов. Но обвинения в адрес Захарьина и Лейдена тогда звучали, и в доме Захарьина перебили стекла. Толпа кричала, что врачи-жиды погубили православного императора…

Трудно не согласиться с Г. Чулковым, написавшем об Александре III: «Ведь, в сущности, разве он плохой человек? Ни жены, ни детей он не обижал, не развратничал, не питал ни к кому личной злобы, не ленился, посещал храмы, дарил иконы монастырям… Ему бы жить где-нибудь в провинции, командовать полком — как было бы хорошо. А теперь? Ах, трудно быть самодержцем! И вот, оказывается, у самодержцев болят почки, горлом идет кровь…»

Николай Ларинский, 2004–2015

---

Оставить комментарий:

Имя:*

E-mail:

Комментарий:*

 я человек

 Ставя отметку, я даю свое согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с законом №152-ФЗ
«О персональных данных» от 27.07.2006 и принимаю условия Пользовательского соглашения