Николай Ларинский: «Животные прямолинейны и честны…»

В 1947 году Даррелл совершил путешествие в Камерун, откуда привез 95 млекопитающих,12 рептилий, 93 птицы и… трехдневную малярию! Второе путешествие в Африку едва не оказалось последним: 13 апреля 1948 года Даррелла укусила норная гадюка. Ее яд вызывает паралич сердца и нервной системы, и через 12 часов, если не введена сыворотка, наступает смерть. Даррелл чудом добрался до врача, а у того чудом оказалось противоядие! Это Джеральда не остановило, и он успешно поймал 12 габонских гадюк, которые считаются более опасными, чем кобра!

Возвращение в Англию было ознаменовано знакомством с Джаклин Вулфенден (псевдоним — Рейзен), которая готовилась стать оперной певицей. Она была (как и мать Даррелла) миниатюрной кареглазой шатенкой, а ему вообще‑то нравились «крупные, тяжеловесные блондинки», но здесь пришлось сделать исключение. Цельная, разумная, уверенная в себе, приземленная, смело принимавшая решения, Джаклин хорошо дополняла романтичного Джеральда, как признавал он сам. Ее смущали его непрактичность и расточительность, но главная проблема состояла в другом: Даррелл к этому времени уже пристрастился к виски, полагая, что за рюмкой он забудет обо всех проблемах. Дед Джаклин умер от спиртного довольно молодым, отец после пары рюмок превращался в «безумного лунатика», поэтому пристрастие будущего мужа пугало ее. Но Даррелл упорно добивался своего, возвращаясь к Джаклин после каждого путешествия, и 26 февраля 1951 года они поженились, хотя жить было совершенно не на что.

3. «Такого не вытерпит ни один человек в здравом уме!»

Поскольку никакого образования у Даррелла не было, ему пришлось довольствоваться жалкой работой в убогом зверинце, где не платили жалованья и не велось никакой научной работы. Чтобы не умереть с голоду, Даррелл написал рассказ о своих приключениях в Африке и 9 декабря 1951 года прочитал его на радиостанции Би-би-си. А уж Би-би-си слушает вся Англия! Затем последовали другие рассказы, и все признали, что Даррелл оказался прекрасным чтецом с теплым, глубоким, проникновенным баритоном. Вскоре родилась и его первая книга — «Перегруженный ковчег». Все ведущие газеты Англии отметили выход его книги. Даррелл начал хорошо зарабатывать и тут же отправился в новую экспедицию — в Латинскую Америку. Вернувшись, он снова засел за письменный стол. Джеральд оказался от природы наделен в высшей степени оригинальным талантом и даром рассказчика. Мало того, панически боясь выступать публично, Даррелл прочитал лекцию в Королевском концертном зале Лондона. Произошло чудо: из невротика, буквально парализованного ужасом перед аудиторией, он превратился в веселого оратора, державшего зал в руках! Книга «Гончие Бафута» была переведена на 25 языков. В предисловии к одному из изданий Даррелла неосторожно назвали ученым, и с этого момента он стал везде писать, что до войны получил образование во Франции, Греции, Швейцарии, Италии и Англии.

Даррелл снова вернулся к идее частного зоопарка, но в июне 1955 года заболел гепатитом (зловещее событие в свете всего дальнейшего!). Его заставили придерживаться строгой диеты и полностью исключить алкоголь, после чего он и произнес фразу, вынесенную в название данной главы. Выздоровев, написал классическую книгу о безоблачном детстве «Моя семья и другие звери». Даррелл снова направился в Камерун, но на этот раз его настроение не улучшилось. Напротив, усилилась депрессия, которой он был подвержен. Каждый день выпивал по бутылке виски и в придачу подцепил какую-то тропическую болезнь, протекавшую с гемолитической желтухой. Он открыл свой зоопарк в Борнмуте, но, трогательно заботясь о потомстве животных, не хотел иметь собственных детей. У Джаклин два раза был выкидыш, а в 1961 году ей произвели гистероэктомию.

Известность Даррелла к началу 60-х гг. была огромна. Его приглашают на приемы к премьер-министру, знакомством с ним дорожат известнейшие писатели и кинозвезды, хотя он однажды сказал о себе: «Я шарлатан. Я ленив и глуп, тщеславен и жаден. Я эгоист. Но когда речь заходит обо мне, я обладаю удивительно широким взглядом на мир. Мне присущи все слабости нормального человека». Но благополучие закончилось 24 января 1964 года, когда от почечной недостаточности умерла мать Даррелла. Он внезапно постарел и стал стремительно полнеть. Доктор Алан Огден, лечивший Даррелла, порекомендовал ему от гемолитической анемии ежедневно употреблять пиво «Гиннесс», которое содержит «много железа». Д. Даррелл немедленно последовал «врачебному совету» и стал с удовольствием пить, да не по бутылке, а по ящику в день! Ни о чем, кроме зоопарка, он уже думать не хотел.

…Летом 1968 года Даррелла начали мучить непонятные тяжелые предчувствия, страх, тревога. Он стал раздражительным, противоречивым, непримиримым, часто погружался в мрачное молчание или поддавался неконтролируемому гневу. Однажды рассказал жене о посещавших его суицидальных мыслях. Семейный доктор Хантер посоветовал ему лечь в больницу. В конце 60-х гг. Даррелл непрерывно пил — для снятия стресса, для преодоления застенчивости (?), для храбрости, для избавления от печалей. Его мать и братья уважали спиртное, и ему, если так можно выразиться, нравилась физиология пьянства. Последствия этого не заставили себя ждать — в начале 1969 года Даррелл ложится в фешенебельную и дорогую частную клинику «Прайори», где лечились состоятельные алкоголики, наркоманы и люди, страдающие депрессией. Доктор Флад, лечащий врач Даррелла, считал, что причин для злоупотребления спиртным у писателя было много: стресс, нагрузка, проблемы с зоопарком, смерть матери, кризис среднего возраста, гепатит… Вот что такое капитализм: за деньги оправдают любую мерзость и любой порок, следуя удобной формуле «Мы не вправе давать моральную оценку поведению больного»! Стандартный курс лечения в клинике состоял из богатого коктейля транквилизаторов и нейролептиков, но Даррелл ухитрялся добавлять к ним изрядное количество алкоголя, который ему приносили «доброжелатели». Выйдя через три недели из клиники, Даррелл некоторое время находился в состоянии постоянной заторможенности, продолжал принимать транквилизаторы, пытался сократить прием виски и стал курить «не затягиваясь». Но вот от мяса, дичи и рыбы он отказаться не мог. Он вообще пробовал на вкус всех своих любимцев и нелюбимцев: игуану, гиппопотама, питона, камышовых и мешотчатых крыс, медведя, бобра, чаек, пингвинов, черных лебедей, анаконд, страусов, термитов, саранчу и т. д. Но предпочитал французскую кухню с «кальвадосом, сливками, коньяком, кровью, калориями и холестерином». Такую пищу он называл «сексуальной». Конечно, здоровья ему она не прибавляла. Он мечтал даже написать книгу «антиздорового образа жизни» под названием «Холестериновое питание». Писал шпионский детектив «Менгеле» и мюзикл о Дракуле (?!). А еще он любил сочинять непристойные лимерики и только после курса позитивной психотерапии весной 1970 года стал писать шутливые стихи о животных.

Даррелл снова начал путешествовать, на этот раз по Южной Франции, беззаботно пируя, пьянствуя и общаясь с друзьями, но 4 августа 1970 года его свалил сильный сердечный приступ. Местные врачи объяснили это сочетанием употребления алкоголя и приема транквилизаторов и прописали полбутылки красного вина в день, что было для него совершенно неприемлемым. Накануне 50-летия Даррелл перенес тяжелую пневмонию и проболел три месяца. Казалось бы, богатырское бражничанье должно было уйти в прошлое, но даже после этого он не изменил своего до предела эксцентричного образа жизни. При этом Джеральда стало мучить ощущение бесплодности быстро проходящей жизни. Отсюда все: его отчаянье, вспышки гнева, мизантропия, переедание, пьянство, постоянная тяга к путешествиям, стремление часами жариться на солнце… Биограф считал, что все это уходило корнями в подсознательный страх того, что жизнь проходит бессмысленно и бесследно. «Ничего не успел и ничего не успею» — вот лейтмотив существования Даррелла. Удивительно, как изменился он к 50 годам! Постоянное пьянство совершенно деформировало личность: он перестал радоваться жизни, стал циничным и патологически обидчивым, а его знаменитый юмор перестал быть спонтанным и превратился в изощренно-недобрый (Фрейд недаром считал юмор скрытой агрессией!). Раздражительность, ярость по поводу и без повода, крик, скандалы. Нельзя было угадать, «с какой ноги» Джеральд встанет утром, его раздражали любые мелочи, и все это било по тем, кто был рядом. В 1975 году, когда его брак зашатался, он снова стал беспробудно пить, был подавлен, разбит и угрюм. Последовал унизительный и скандальный бракоразводный процесс, подробности которого всласть смаковала пресса. Только вера в собственное везение кардинально изменила (как казалось!) жизнь Даррелла…

4. «…я нахожу вас чрезвычайно обольстительной»

В 1977 году во время путешествия по Соединенным Штатам Даррелл познакомился с Ли Макджордж, 27-летним зоологом, докторанткой Университета Дьюка в Северной Каролине. Даррелл не был ни молод, ни красив, ни строен, но он вел экзотичную, романтичную жизнь и в полной мере наслаждался собственной известностью. После долгой переписки (а она заслуживает того, чтобы быть опубликованной) в конце 1979 года Даррелл женился на Ли. Надо полагать, они надеялись на его полную «перестройку». Зоопарк, как и Фонд защиты животных, успешно развивался, английская королева удостоила Даррелла ордена, он вместе с Ли объехал полмира, а 24 октября 1984 года прибыл в СССР. Он с удивлением узнал, что является у нас культовой фигурой: практически все, с кем он встречался, читали его книги! Даррелл посетил Приокский террасный заповедник, после чего вылетел в Сочи и Кавказский заповедник. Спустя год он и Ли снова приехали, и посетили в Окский заповедник, где их интересовали стерхи, а потом посетили Байкал, Восточную Сибирь, Среднюю Азию, Астрахань, Асканию-Нову и Таймыр. Вернувшись в Англию, они долго не могли избавиться от вкуса водки и оленины!

60-летний Даррелл вошел в десятку наиболее читаемых писателей Англии, книга «Моя семья и другие звери» была включена в школьную программу. Писателя приглашает на обед королева-мать, а его энергия, кажется, не знает границ. Чего нельзя сказать о здоровье Джеральда: всего через несколько недель после возвращения из СССР ему имплантировали левый тазобедренный сустав, а в январе 1987 года заменили и правый. Даже эти операции не умерили страсть Даррелла к путешествиям, во время одного из которых умер его старший брат Лоуренс. Талантливый писатель, страдавший эмфиземой легких, Лоуренс Даррелл являл собой печальное зрелище — больной, мрачный, скучающий, подавленный, вечно пьяный, запертый в своем доме. Кажется, Джеральд вполне ощутил бренность бытия…

Удивительно, что, объехав и буквально облазив весь мир, Даррелл был на редкость больным человеком. Малярия, песчаная лихорадка, гепатит, дизентерия, артрит, катаракта, ишемическая болезнь сердца, рак мочевого пузыря, диабет II типа — все это на фоне бесспорного алкоголизма. В начале 1992 года он перенес синкопальную атаку и лечение от артрита, потом попал в частную клинику, где излюбленным препаратом был диазепам. Он начал было писать автобиографию, но повторилось то, что было с Э. Хемингуэем: утро начиналось с пива. Потом было огромное количество вина, затем бутылка виски… и лист на столе оставался неисписанным. Снова начались чудовищные вспышки ярости, но к ним добавились упорные боли в животе и носовые кровотечения. Врачи обнаружили цирроз печени и опухоль в циррозе…

В марте 1994 года после обследования в частной клинике Кромвеля, в котором принимали участие врачи Даррелла — Джереми Гайер и Гай О^,Киф, диагноз подтвердился. Писателя стали готовить к трансплантации печени, но, вернувшись домой, он стал принимать чудовищный коктейль из виски и морфина… Даже по дороге на операцию он упорно прикладывался к фляжке с виски. 28 марта 1994 года в госпитале Кэмбервелл Дарреллу сделали премедикацию, и в 6.30 началась операция трансплантации печени, которая закончилась через девять часов. А на шестой день он уже сидел и просил… бренди! После операции ему начали вводить иммунодепрессанты, на фоне чего развился кишечный сепсис и панкреатит. Об этом рассказал журналистам лечащий врач Кристофер Тиббс. Лихорадка, диарея, интоксикационный психоз…

В конце июня 1994 года Дарреллу разрешили самостоятельно принять ванну, но на выходе он упал и сломал ключицу. В конце сентября 1994 года страховая компания, оплачивавшая лечение, внезапно прекратила выплаты, и ему в течение недели пришлось вернуться в клинику, где его оперировали. Писателя положили в шестиместную палату! Капельницы, зондовое питание, временами перевод на ИВЛ. В середине ноября Дарреллу и его жене врачи сказали, что они больше ничего не могут сделать. Потом последовала новая госпитализация, и свое 70-летие Джеральд Даррелл встретил в больнице. Врачи сделали все, что могли, но около 12 часов дня 30 января 1995 года реанимационные мероприятия были прекращены. Причиной смерти был назван сепсис.

Когда-то Даррелл честно признался, что предпочитает людям животных: «Животные прямолинейны и честны. У них нет претензий. Они не изображают из себя господа бога. Они не притворяются разумными, не изобретают нервно-паралитические газы и не шляются по вечеринкам…» Осталось только добавить существенную деталь: животные не пьют!

Н. Ларинский, 2005–2014