Осторожно, гонорея!

Любовь – прекрасное чувство! Для влюбленного человека целый мир меняется и начинает играть новыми красками! Но даже в громадном море есть скрытые подводные рифы. И чтобы корабль ваших чувств не пошел ко дну, лучше заранее позаботиться о безопасности интимных отношений.

---

А был ли смертельным «поцелуй»?

Мы все состоим из кусков самочувствия, доставшегося нам от предков.

Давид Самойлов

…что есть человек ― обезьяна или ангел? ...я всецело на стороне ангелов.

Бенджамин Дизраэли

Затрудняюсь сказать с определенностью, чем вызван нынешний всплеск интереса к болезни Ч. Дарвина (Charles Robert Darwin, 1809 -1882). Казалось бы, что интересного в этой давней и во многом темной и запутанной (никто, конечно, ее специально не запутывал, а такова была медицина викторианской эпохи) истории (Дарвин умер сто тридцать лет назад!)? Но вот, как ни странно, многие авторитетные врачи и историки медицины в наше время снова будоражат своими поисками, вернее, больше домыслами, биографию великого англичанина, зачитанную до дыр!

Внук и сын врача, Чарльз Дарвин, начав учиться медицине в Эдинбургском университете, оказался слишком чувствительным к виду крови и жестокости хирургии того времени, и поэтому вскоре бросил это занятие, потом стал готовиться в священники англиканской церкви, но скоро потом увлекся энтомологией и зоологией, проявив в этом упорство и известное безрассудство. Некоторые биографы обращают внимание на родословную Дарвина: его дед по отцовской линии имел «причуды», порой напоминавшие умопомешательство; дядя покончил с собой в состоянии психоза, две тетки со стороны матери отличались большой эксцентричностью, а у дяди бывали тяжелые депрессии. Четверо сыновей ученого страдали биполярным расстройством, две дочери характеризовались как «своеобразные личности». Но вот второй эпизод, с которым часто принято связывать «загадочную» болезнь Дарвина. Его рекомендовали на неоплачиваемую должность натуралиста капитану корабля «Бигль», Р. Фицрою, под чьим командованием в 1831 году должна была начаться экспедиция к берегам Южной Америки. Дарвин готов был тут же принять предложение, однако его отец возражал против такого рода приключения, поскольку считал, что двухлетний вояж — это не что иное, как трата времени впустую. Но своевременное вмешательство дяди Ч. Веджвуда помогло ему принять участие в путешествии, которое продолжалось без малого пять лет. Во время этой экспедиции, в 1835 году, в Аргентине Ч. Дарвин и получил «смертельный» укус «поцелуйного» клопа. Клоп семейства триатомовых является переносчиком американского трипаносомоза, или болезни Шагаса, которую сейчас называют «латиноамериканским СПИДом». Естественная восприимчивость человека к трипаносомозу высокая, и, по логике, у Дарвина должна была развиться классическая картина страдания, состоящая из двух стадий. Первая (острая) стадия длится около двух месяцев после инфицирования, когда в крови циркулирует большое количество паразитов. В большинстве случаев симптомы болезни отсутствуют или протекают в легкой форме. Реже наблюдается лихорадка, головная и мышечная боль, увеличение лимфатических узлов, бледность, затрудненное дыхание, отеки и боли в области живота и груди. Менее чем у 50% больных характерными первыми видимыми признаками могут быть поражения кожи (шагомы) или багровый отек век одного глаза в сочетании с околоушным лимфаденитом. На протяжении второй стадии паразиты концентрируются в основном в сердце или мускулатуре пищеварительного тракта. До 30% пациентов страдает от нарушений сердечной деятельности, и до 10% ― от изменений в органах пищеварения (характерны увеличение пищевода или толстой кишки), нервной системе или целом ряде других органов. В последующие годы инфекция может приводить к внезапной смерти вследствие сердечной недостаточности, вызываемой прогрессирующей кардиомиопатией, укорачивая жизнь больного в среднем на 9 лет.

А на самом деле после возвращения из экспедиции, в 1838-1841 гг., Ч. Дарвин был секретарем Лондонского геологического общества. 29 января 1839 года Чарльз Дарвин женился на своей кузине, Эмме Вэджвуд. Церемония бракосочетания была проведена в традициях англиканской церкви и в соответствии с унитарианскими традициями. Сначала пара жила на Gower Street в Лондоне, затем 17 сентября 1842 года переехала в Даун (графство Кент). Здесь Дарвин вел уединенную и размеренную жизнь ученого и писателя. С 1837 года Дарвин начал вести дневник, в который вносил данные о породах домашних животных и сортах растений, а также соображения о естественном отборе. В 1842 году написал первый очерк о происхождении видов. У Ч. и Э. Дарвин было десять детей: У. Дарвин (William Erasmus Darwin, 1839-1914); Э. Дарвин (Anne Elizabeth Darwin, 1841- 1851); М. Дарвин (Mary Eleanor Darwin, 1842-1842); Г. Дарвин (Henrietta Emma «Etty» Darwin, 1843-1929); Д. Дарвин (George Howard Darwin, 1845-1912); Э. Дарвин ( Elizabeth «Bessy» Darwin, 1847-1926); Ф. Дарвин (Francis Darwin, 1848-1925); Л. Дарвин (Leonard Darwin, 1850-1943); Г. Дарвин (Goracio Darwin, 1851-1928); Ч. Дарвин ( Charles Waring Darwin, 1856-1858). Хотя Дарвин считал, что его дети болезненные и хилые, но, кроме умерших в детстве Энн, Мэри и Чарльза, все остальные имели достаточную витальность, а Леонард прожил аж 93 года! Замечу, что отцом этого многочисленного семейства был «смертельно» больной Чарльз Дарвин!

Биографы уверяют, что молодой Дарвин нередко болел, но попытка связать его хвори со смертельным «поцелуем» проваливается почти сразу: уже 10 декабря 1831 года, когда он еще ожидал в Плимуте отправки на «Бигле», Дарвин страдал от боли в груди и сердцебиения, но никому ничего не сказал, опасаясь, что его оставят на берегу! Во время путешествия Дарвин сильно страдал от морской болезни, в течение тех восемнадцати месяцев, когда он был в море. В Аргентине в начале октября 1833 года он слег с лихорадкой, под которой тогда могло скрываться очень многое. Два дня он провел в постели, и лишь воспоминание о его друге, который умер от лихорадки, заставило его продолжить путь по реке. 20 сентября 1834 года, когда он возвращался из верховой экспедиции в Анды, он заболел и провел октябрь в постели в Вальпараисо. В своем дневнике 25 марта 1835 года он и упомянул об укусе «поцелуйного» клопа (клоп часто кусал в губы, где тонкая кожа!). Никаких явных последствий этот укус не имел, тем не менее, большинство исследователей биографии Дарвина сходится в том, что Дарвин болел всю оставшуюся жизнь и по образу жизни мог считаться инвалидом! Что же беспокоило великого ученого? На это он исчерпывающе ответил в своих подробных дневниках и обширной переписке. На протяжении сорока лет Дарвин страдал с перерывами в различных комбинациях следующими симптомами: слабостью, головокружением, спазмами и дрожью в мышцах, рвотой, коликами, вздутием живота и метеоризмом, головной болью, эпизодами ухудшения зрения, хронической усталостью, астенией, одышкой, экземой, ухудшением настроения с приступами плача, тревогой, ощущением надвигающейся смерти. В его «арсенале» были еще эпизоды потери сознания, обмороки, тахикардия, бессонница, звон в ушах. В его семье установился строжайший распорядок дня, малейший отход от которого вызывал такое обострение болезни, что Дарвин неделями не вставал с дивана. Ему даже приходилось из-за слабости разрезать книги на части, т.к. он не в состоянии был удерживать в руках толстый фолиант. Следует отметить, что посещение церкви ― а Дарвин (будучи агностиком!) старался присутствовать если не на мессах, то хотя бы на крестинах, венчаниях, отпеваниях ― также вызывало приступы болезни. Но Дарвин принимал посильное участие в жизни своего прихода, занимался благотворительностью, поддерживал приятельские отношения с местным священником. Он не мог себе позволить путешествовать, ходить в гости, ездить на научные встречи, общаться с друзьями. Симптоматика очень расплывчатая, но она дала исследователям основание для предположительных диагнозов болезни Ч. Дарвина: хроническая интоксикация мышьяком или висмутом, входившим в состав медикаментов (а еще он принимал амилнитрит, морфин, хинин и имел профессиональный контакт с фенолом, формальдегидом, различными спиртами и т.д., и было бы удивительно, если бы они не имели никаких побочных эффектов!), синдром Аспергера (Hans Asperger, использовал термин «аутистическая психопатия»), болезнь Шагаса, синдром хронической усталости, терминальный илеит (болезнь Крона), синдром периодической рвоты, ипохондрический синдром, лактозная недостаточность, красная волчанка, болезнь Меньера, мигрень, ТИА, инсомния, аллергия, обсессивно-компульсивное расстройство, панические атаки, психосоматическое расстройство. Сам Дарвин связывал свои расстройства с тем, что мы сегодня называем «стрессом», причем как «белым», так и «черным». Судя по всему, приступы паники возникли у Дарвина в 1817 году (ему было восемь лет) после смерти матери. А поскольку его отец был домашним тираном, то особой близости с ним не возникло. Но были вещи куда более странные: вокруг дома Дарвина в Дауне были расположены «зеркала бокового обзора». Когда кто-то только приближался к дому, Дарвин видел его и спешил незаметно уйти! Что это? Социальная фобия, агарофобия (больших собраний он боялся пуще огня!)? Доводы в пользу болезни Крона такой: тот факт, что Дарвин часто жаловался на озноб, связанный первоначально с сердцебиением, которое беспокоило его и до рокового «поцелуя» злосчастного клопа и всегда было связано с приемом кофе, крепкого чая, курением или нюхательным табаком, а позже и с его пищеварительными расстройствами. По словам Эммы Дарвин, «ознобу» предшествовала лихорадка, которая встречается и при болезни Крона. Примечательно, что об использовании Дарвином термометра даже не упоминается! В доказательство гипотезы говорится и о положительном эффекте холодных ванн доктора Галли. Холодная вода повышает выработку кортизола, который за счет противовоспалительного эффекта уменьшает симптоматику терминального илеита. В пользу болезни Крона приводится и тот факт, что Дарвин перенес «тяжелую инфекцию» желудочно-кишечного тракта. Правда, не очень понятно, что это была за инфекция. Она началась 19 сентября 1834 г., и был он прикован к постели в Вальпараисо до конца октября 1834 года. Он объяснил это приемом какого-то напитка, самодельного вина (?). Предполагается, что это было дебютом болезни Крона (?). Болезнь прогрессировала после возвращения и в сентябре 1839 года стала клинически очевидной: метеоризм в ответ на диетические погрешности, боль верхней части живота и (особенно!) рвота. В письмах Дарвин говорит о «непрерывной рвоте», о «рвоте каждую неделю», о том, что «страдал от почти непрерывной рвоты в течение девяти месяцев», «Ура! Я был 52 часа без рвоты» и так далее. Рвота возникала через два-три часа после еды. У Дарвина был хороший аппетит, и «эвакуация была регулярной и хорошей». Для сравнения: при тонкокишечной форме болезни Крона отмечается периодическая тошнота и рвота, боли в верхней части живота, которые могут стать очень интенсивными, как и в случае Дарвина. Но он отмечает скорее склонность к запору, которым особенно страдал в последние годы жизни, когда он часто прибегал к помощи клизмы. Болезнь Крона примерно у 8% пациентов вызывает афтозные язвы в полости рта ― Дарвин тоже говорит: «язык малиновый и изъязвлен». Другой ряд симптомов: Дарвин жаловался на «булавки и иголки в пальцах, препятствующие его работе над своей книгой» о происхождении человека, на «ужасное онемение» пальцев, «руки горят, как будто окунулись в адский огонь». Все это может соответствовать периферической нейропатии (так считал и доктор Роберт Дарвин, отец Чарльза). Эта периферическая нейропатия встречается при болезни Крона и обычно связывается с дефицитом витамина В₁₂. Возможно, это было и причиной анемии ― в одном из воспоминаний Дарвин описывается как «желтый, болезненный, очень слабый», в отличие от его обычно румяного лица. Теоретически болезнь Крона может привести к желтухе из-за сужения общего желчного протока, склерозирующего холангита или желчных камней. Но этого у Дарвина не было. Авитаминоз также производит покраснение языка, как это произошло с Дарвином. Дарвин также говорил о «сыпи» и «эритеме», смысл которых неясен. Хотя эритема наблюдается у 25% пациентов с болезнью Крона, но вряд ли она была у Дарвина. Он жаловался в восьми различных письмах на «ревматизм» ― вероятно, артралгии ― без указания локализации. Он также говорил о люмбаго и «жесткости» позвоночника. Если допустить, что это не спондилоартроз, то Дарвин, похоже, был «ходячим пособием» по болезни Крона! Дарвин также страдал от неких судорог, но они могут быть и при гипервентиляции, а также после обильной рвоты как условия, ведущие к алкалозу от потери углекислоты и ионов водорода. Другой характерной особенностью болезни Дарвина была «крайняя усталость» и «прострация», что в значительной степени способствовало превращению его из исключительно энергичного молодого человека в инвалида в возрасте 33 лет! Эти симптомы наблюдаются при болезни Крона, а также неспецифически при большинстве иммунных заболеваний общего характера.Но замечу, что «инвалид» Ч. Дарвин прожил 73 года, хотя и делается попытка объяснить уменьшение симптомов возрастной инволюцией гранулем при болезни Крона. Все остальное укладывается в клинику неврозов или психосоматических расстройств. Здесь есть очень важное доказательство ― эффект от лечения знаменитого «гидропата» викторианской эпохи ―  James Manby Gully (1808-1883). По крайней мере в течение десяти лет Дарвин пользовался услугами доктора Галли и его сподвижников ― гомеопатов Лейна, Аерса и Чапмена. Эффект был (плацебо?). Дарвин пробовал много разных методов лечения в рамках ограничений медицинской науки своего времени, в том числе соединения висмута и настойку опия, электростимуляцию органов брюшной полости и криотерапию.

…История болезни Ч. Дарвина напоминает биографию М.Е. Салтыкова-Щедрина: такое же «нагромождение болезней», но там, по крайней мере, С.П. Боткин был уверен в своих диагнозах и не ошибся! В случае же Дарвина два десятка врачей, лечивших его, блуждали в потемках до конца. Хотя биограф пишет, что «последние годы Дарвина были отмечены безбедным и тихим счастьем в кругу семьи, как завершающая глава доброго викторианского романа», болеть великий ученый не переставал ― падала работоспособность, особенно умственная, шалило сердце (перебои и боль, которая, несомненно, носила характер стенокардии). За два дня до смерти (19 апреля 1882 г.) у Дарвина было несколько синкопальных эпизодов и приступ тяжелой ночной загрудинной боли (инфаркт миокарда?). Его последними лечащими врачами были выдающийся шотландский клиницист, Президент Королевской коллегии адвокатов и Клинического общества Лондона, самый популярный врач того времени сэр Э. Кларк (Sir Andrew Clark, 1826-1893), врач госпиталя Св. Варфоломея сэр Н.Мур (Sir Norman Moore, 1847-1922) и очень интересная и талантливая личность, врач Guy-госпиталя У. Моксон (Walter Moxon, 1836-1886). Через четыре года после этого, будучи убежден в наличии у себя рака, он отравился синильной кислотой, а рака не оказалось… Вот как раз доктор Моксон и поставил последний диагноз Дарвину ― «Anginapectoris; Syncope». Врачи при всей беспомощности были талантливые, ведь они назначили Дарвину амилнитрит, тогдашний аналог нитроглицерина!

…Как бы то ни было, Дарвин сделал главное ― опубликовал свою теорию. Его многочисленные хвори не помешали, как и Н.В. Гоголю, совершить великое. Примечательно, что Дарвин прожил дольше, чем современные среднестатистические российские мужчины ― надо бы поголовно обследовать всех на предмет болезни Крона или Шагаса: может, в этом причина ужасной смертности россиян-мужчин? А заодно освидетельствовать и больных российских школьников, пытающихся судиться по поводу преподавания теории Дарвина! Сам-то Дарвин мирно покоится в Вестминстерском аббатстве вместе с другими великими англичанами, и наши безумные ученики своими воплями его не беспокоят!

Николай Ларинский, 2012

---

Оставить комментарий:

Имя:*

E-mail:

Комментарий:*

 я человек

 Ставя отметку, я даю свое согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с законом №152-ФЗ
«О персональных данных» от 27.07.2006 и принимаю условия Пользовательского соглашения