Как я живу полноценной жизнью с диабетом первого типа

На сегодняшний день около 420 миллионов человек на планете живут с диагнозом «сахарный диабет». Как известно, он бывает двух типов. Сахарный диабет первого типа распространен менее, им страдают около 10 % от общего количества диабетиков, в том числе и я.

---

«Не мне их судить…»

 История династии Романовых в XVIII веке была полна загадок и обильно полита кровью не только самозванцев (Пугачев) или людей, пытавшихся «оживить прошлые тени» (Мирович), но и прямых претендентов на престол (Иоанн Антонович) или царствующих монархов (Петр III и Павел I). Страшная смерть последнего породила одну из самых загадочных, как считают историки, фигур на российском престоле — Александра I. Не оправдавшиеся надежды «дней Александровых прекрасного начала» превратились в его мрачный мистицизм, «змея» Аракчеева, военные поселения, ссылку Пушкина. Однако при этом доносы Шервуда, Витта, Майбороды, Комарова, Грибовского и Бошняка на будущих декабристов император оставил без последствий, упрямо говоря: «Не мне их судить», в чем содержался прямой намек на его участие в убийстве отца… До сих пор конспирологи спорят о том, кто же покоится в усыпальнице Петропавловского собора под видом Александра Павловича (есть даже версия, что гробница пуста) и кто такой старец Федор Кузьмич. В декабре этого года исполнится 190 лет со дня смерти Александра, в январе нынешнего исполнилось 202 года со дня подписания им указа о начале строительства Храма Христа Спасителя. Но интерес к этой исторической личности с годами не становится слабее…

1. «Господин Александр»

Так называла императрица Екатерина Великая своего любимого внука, родившегося 12 (23) декабря 1877 года в семье великого князя Павла Петровича и великой княгини Марии Федоровны (Софии-Доротеи-Августы-Луизы, принцессы Вюртембергской). У этой плодовитой четы было 10 детей. Александра назвали в честь святого Александра Невского, и бабушка готовила ему… константинопольский престол!

Будущий венценосец спал в комнате с открытыми окнами, чтобы привыкнуть к шуму, и ежедневно принимал холодную ванну в помещении, где температура не превышала 15 °С, поэтому он никогда не простужался и современниками описывался как «крепкий, крупный и жизнерадостный». Екатерина уже тогда полагала, что «у господина Александра есть лишь один выбор, и от его личных дарований зависит, на какую он вступит стезю — святости или героизма». По достижении Александром шести лет няньки и гувернантки от внука императрицы удаляются, и воспитанием его занимаются генерал-адъютант Н. И. Салтыков, полковник Ш. Массон, барон К. И. Остен-Сакен, протоиерей Андрей Самборский и Фредерик Сезар де Лагарп. Екатерина приготовила для внука «Наставления» — «собрания общих мест… в философском духе на дурном русском языке». Он делал все, чтобы понравиться бабушке: стоял на часах у ее дверей, играл три роли в ее комедии «Обманщик». Примечательно, что прекрасно разбиравшаяся в людях Екатерина рано угадала в нем опасную склонность к скрытности и лукавству. Оно и понятно: с малых лет ему пришлось лавировать между отцом, которого Екатерина не хотела допускать к власти, и самой императрицей. Он всем улыбается, приветлив, со всеми соглашается, льстит (хотя в душе, вероятно, надавал бы пощечин).

10 мая 1793 года по настоянию Екатерины состоялось обручение Александра и Луизы (в православии — Елизаветы Алексеевны), принцессы Баденской. Свадьбу отпраздновали 28 сентября того же года. У четы сразу же возникли проблемы с продолжением династии.

2. «У него выработалось пристрастие к мелочам…»

Александр всячески увиливал от попыток Екатерины передать ему корону, минуя Павла. Он регулярно посещал отцовскую резиденцию (Гатчину) и участвовал, даже с удовольствием (если это не притворство), в военных экзерцициях отца с его потешным войском.

Существует предположение, что именно увлечение Александра артиллерийской пальбой привело к глухоте на левое ухо, от которой он страдал всю жизнь. Правда, непонятно: громкий звук должен оглушать оба уха! Скорее всего, речь шла о хроническом отите, представления о котором врачи тогда не имели.

«Мелочные формальности военной службы и привычка придавать им чрезмерное значение извратили ум великого князя Александра», — писал современник, — у него выработалось пристрастие к мелочам, от которого он не мог избавиться и потом». Может, это было просто проявление немецкого педантизма (русской крови в императоре текло очень немного)? Известно, что его дед Петр III, отец Павел I, братья Николай I, Михаил и Константин отличались пристрастием к мелочам, страстью к уставам, параграфам и бюрократическим формальностям.

Доверенным лицом Александра стал 24‑летний капитан Алексей Аракчеев. В 1796 году Екатерина и вице-канцлер А. Безбородко тайком составили акт, согласно которому Павел лишался короны в пользу Александра, но 4 ноября у страдавшей сердечной недостаточностью Екатерины произошел тяжелый инсульт, от которого императрица спустя два дня умерла… Безбородко «сдал» уже безопасную императрицу, и в его присутствии Павел сжег единственный экземпляр акта.

Павел поменял все, что было во время правления матери: возвратил из ссылки Новикова и Радищева, осыпал милостями Тадеуша Костюшко и разрешил ему уехать в Америку, распорядился извлечь из склепа в Александро-Невской лавре гроб с телом отца и перезахоронить его в Петропавловском соборе. Во время похорон Павел заставил убийц Петра III — А. Орлова, Пассека и Барятинского — идти за его гробом. Петра и Екатерину похоронили одновременно. Сколько мрачного сарказма!

Александр стал вторым лицом в государстве, что его, похоже, в тот момент не радовало…

3. «Ему льстит популярность…»

Павел сразу огласил новый акт о престолонаследии, который устанавливал наследование по мужской линии по праву первородства, что, безусловно, укрепило положение Александра как великого князя-наследника. Император назначил его шефом лейб-гвардии Семеновского полка, главным инспектором кавалерии, военным губернатором Петербурга, сенатором и председателем военного департамента.

Первые реформы отца Александру нравились, но потом началась вакханалия: запрещение круглых шляп, длинных панталон, туфель с бантами и сапог с отворотами. Любопытно, что такое уже было при Петре Великом: бритье бород, введение немецкого платья, табака и ассамблей. Чиновников обязали ходить только в мундирах, была введена жесткая духовная и светская цензура, запрещен вальс, слова «гражданин», «общество» и «клуб». С девяти вечера объявлялся комендантский час. Павел в зависимости от настроения (а оно часто оказывалось плохим) разжаловал заслуженных генералов, посылал казаков завоевывать Индию или отправлял проштрафившийся полк пешим порядком в Сибирь (под Рязанью есть село Полково, в котором, по преданию, солдаты несчастного полка останавливались во время долгого путешествия). Известна формула Павла (а так думали все российские правители): «Дворянин в России лишь тот, с кем я говорю и пока я с ним говорю». Сыновья тоже не были застрахованы от унизительных разносов и головомоек.

Александр как-то неосторожно написал, что «неограниченная власть… творит все шиворот‑навыворот». В этот момент, рассуждая о своем будущем царствовании, он говорил о конституции и представительном правлении, что реально означало ограничение абсолютизма.

Царствование Павла приближалось к трагическому финалу, но Александра и его жену трагедия настигла еще раньше: 27 июля 1800 года умерла их годовалая дочь Мария. Спустя восемь лет умрет и вторая дочь — Елизавета. Наблюдение за здоровьем великокняжеской четы вели сын доктора медицины главного врача Первого Петербургского сухопутного госпиталя Якова Яковлевича Грива (1703–1763)доктор Иван Яковлевич Грив (1745–?), назначенный лейб-медиком в 1802 году, и доктор медицины Христофор-Казимир Яковлевич Лерхе (?–1825), который учился в Берлине, Страсбурге и Геттингене, в 1797 году был зачислен в штат великого князя Александра Павловича. Хотя у будущего императора и его жены пока не было проблем со здоровьем — по крайней мере, видимых…

4. «Вы должны отречься…»

Большинство историков убеждены, что отнюдь не забота о мифическом благе государства двигала Платоном и Николаем Зубовыми, Петром Александровичем Талызиным, Федором Петровичем Уваровым, Александром Васильевичем Аргамаковым, Василием Михайловичем Яшвилем, Александром Ивановичем Талызиным, Леонтием Леонтьевичем Бенигсеном и их главарем Петром Алексеевичем, графом фон дер Паленом, когда они пришли убивать Павла I… Они все хотели или вернуть утраченное, или приобрести большее (чины, деньги, крепостные и. т. д.). Александр Павлович хотел одного — власти. Батальон именно его Семеновского полка стоял в карауле Михайловского замка, когда Николай Александрович Зубов золотой табакеркой ударил Павла в висок, а капитан Скарятин шарфом Аргамакова (по другой версии, шарфом самого Павла) задушил помазанника Божьего… Сначала, правда, заговорщики предложили императору отречься от престола в пользу Александра. И тут, вероятно, лежало начало той драмы, которая происходила с Александром в течение четверти века: он не хотел кровопролития, но другие осуществили то, на что он втайне надеялся… «Безвинный преступник», «отцеубийца с чистыми руками» — вот кто он теперь.

Александр начал царствование со лжи: «Батюшка скончался апоплексическим ударом». Перед погребением Павла доктора долго маскировали следы этого «инсульта» на виске и страшную странгуляционную борозду на шее… Талейран, узнав об этом, ехидно написал: «Русским пора выдумать какую-нибудь другую болезнь для объяснения смерти своих императоров» (от такого же «удара» умер и Петр III)…

Первые годы царствования Александра (до 1810 г.) принято называть порой надежд, хотя на самом деле это время оказалось только порой колебаний. Александр Первый начинает вечный выбор между «волком, козой и капустой». Современники называют идеи молодого императора «расплывчатыми». Он стучится «сразу во все двери, не зная толком, что следует делать», —отмечает другой современник Александра. Собственно говоря, речь шла о трех проблемах: об устранении крепостного права для 10,5 млн крестьян, о введении представительной формы правления и конституции, о судебной реформе. Все это оказалось неосуществленным… Похоже, что императора больше интересовал роман с Марией Нарышкиной (Четвертинской), плодом которого была дочь Софья Нарышкина, умершая в 20 лет от туберкулеза. В 1803 году Александр вновь призывает на службу Алексея Андреевича Аракчеева.

5. «Недовольство императором с каждым днем возрастает…»

Начиная с Петра I все члены династии Романовых демонстрировали интерес к военному делу. Не был исключением и Александр I. Он считал, что его военных познаний достаточно для того, чтобы воевать с подлинным военным гением того времени — Наполеоном Бонапартом. Итогом стало позорно проигранное Аустерлицкое сражение, потом было поражение под Фридландом. У него не было военачальников, равных Суворову, а Кутузова он не любил. Мало того, 13 января 1808 года военным министром становится «без лести преданный» А. А. Аракчеев. В это же время Россия захватывает Финляндию во время короткой русско-шведской войны. В промежутках был Тильзитский мир с Наполеоном, за что императора порицают, исходя из патриотических соображений. Некоторые историки уподобляют Тильзитский мир Пакту о ненападении, заключенному между Германией и СССР. Тогда не понимали, как православный царь мог найти общий язык с «басурманином» Наполеоном.

Сила оппозиционных настроений была такова, что в 1807 году император учредил Комитет общей безопасности, донесения которого ложились прямо на его стол (как нынешний Совет безопасности). Император хотел быть любим своим народом, а его не понимали, ненавидели, презирали. Он меняет свое ближайшее окружение: место Андрея Будберга занимает Николай Румянцев, выходят в отставку и покидают Россию Чарторыйский, Новосильцев и Кочубей («молодые друзья»). В Министерство внутренних дел приглашается Михаил Михайлович Сперанский — человек высокообразованный, гибкий, умный, подлинное светило отечественной бюрократии. Но и его через пять лет по совершенно идиотскому обвинению в шпионаже отправили в ссылку. Россия между тем (Польша оказалась под властью Наполеона) имела продолжительную границу с грозным противником (позже, в 1939 году, ситуация повторилась).

Сперанский предложил Александру проект широких политических, экономических и финансовых реформ, которые должны были сплотить общество вокруг императора. Так, предполагалось учредить Государственный совет, Государственную думу, Сенат сделать высшим судебным органом. Специальная комиссия должна была выработать свод законов по образцу кодекса Наполеона. Сперанский предложил разделить Россию на губернии, округа и волости, каждую из которых должна возглавлять своя дума, составленная из собственников недвижимого имущества (имущественный ценз). Именно они должны были избирать представителей в Государственную думу. По инициативе Сперанского Александр издал указ о придворных званиях, которые не должны были давать права на должность и чин, и об экзаменах на гражданские чины начиная с VII класса (экзамен был серьезный, вряд ли сегодня каждый чиновник его выдержал бы).

Вполне естественно, что консерваторы подняли бурю, которая испугала императора. Он смог только организовать Государственный совет. Неслучайно М. М. Сперанский сказал об Александре: «Все, что он делает, он делает наполовину. Он слишком слаб, чтобы управлять, и слишком силен, чтобы быть управляемым». В одном из перехваченных писем Сперанский неосторожно назвал Александра «белым теленком», намекая на бело-розовый цвет его лица. Этого было достаточно — после нехитрой интриги 17 марта 1812 года М. М. Сперанский был выслан в Нижний Новгород.

6. «Политика диктует действия, которые сердце отвергает…»

Эти слова полностью отражают кредо Александра. Он находит себе нового советника — барона Генриха фон Штейна, бывшего министра Пруссии.

Император чувствовал, что история России — прямое следствие ее географического положения, и уже в 1810 году понял, что война с Наполеоном неизбежна. Бойкот Англии поставил хилую российскую экономику, основанную на экспорте природных ресурсов, в полный тупик. После Тильзита Аракчеев по приказу царя реорганизует и перевооружает армию: строятся продовольственные склады, увеличивается производство сукна, пушек и ружей (замки, правда, тайком покупаются в Англии). Армейские корпуса из Молдавии, Финляндии и Сибири подтягиваются к западной границе, дополнительные полки формируются в Москве. Александр заключает союзнические договоры с Австрией, Швецией и Пруссией. М. И. Кутузов заключает мирный договор с Турцией (Россия потеряла Молдавию и Валахию, но сохранила Бессарабию). 8 июня 1812 года заключается мирный договор с Англией. Однако в душе Александр был готов отступить вплоть до Берингова пролива. Главным военным авторитетом императора в это время был прусский генерал Фулль (веривший в неизменность законов войны со времен Юлия Цезаря и Фридриха Великого).

Все высшее руководство российской армии составляли иностранцы, солдаты — русские, а у Наполеона все генералы — французы, а солдаты в большинстве своем иностранцы. Кутузова, которому было уже 67 лет, царь назначил главнокомандующим скрепя сердце. Дальнейшее хорошо известно: Бородинское сражение, захват Москвы, подготовка Петербурга к эвакуации, пожар в Москве (из 9158 домов уцелело 2626), формирование новой армии (Кутузов имеет 80 тысяч пехоты, 35 тысяч кавалерии, 600 тысяч ополченцев и 216 пушек). Потом было поспешное отступление французов, бегство Наполеона, опоздание Чичагова и переправа через Березину. На пути обеих армий от Москвы потом насчитают 430 000 трупов… Позднее Александр скажет: «…эта несчастная кампания стоила мне десяти лет жизни…».

Примечательно, что после «ста дней» Наполеона Александр неожиданно впал в мистицизм. Он познакомился со знаменитым мистиком Юнгом‑Штиллингом и «пророчицей» баронессой Юлией де Крюденер. Под их влиянием царь начал находить утешение в истовом исполнении церковных обрядов и религиозной экзальтации. Крюденер внушила Александру, что он «белый ангел», которому суждено победить «черного ангела» (Наполеона) и вершить европейскую политику в духе принципов раннего христианства. Странно, что император именно около нее, а не около православных иерархов чувствует, что приобщается небесной благодати и проникается духом Христа! Тут он впервые сказал о том, что когда-нибудь станет отшельником.

Только после триумфального шествия по Парижу русской армии Александр удаляет Крюденер, но мысли, посеянные ею, остались — император начинает готовить проект «Священного союза» России, Австрии и Пруссии, который носил столь же мистический, сколь и утопический характер (объединились императоры: православный, протестант и католик!).

7. «…нахожу удовлетворение в полном уединении»

Примечательно, что по истечении времени Александр все реже и неохотнее вспоминал войну с Наполеоном. Он учредил Библейское общество, в котором объединились главы всех существовавших в России конфессий христианского направления. Удивительным образом у него сочетались православные догматы, постулаты масонов и оккультные идеи. В стране начали плодиться секты, а Селиванов (глава секты скопцов) стал весьма почитаемым. Александр прекращает гонения на старообрядцев, молокан и духоборов. В обществе в ходу «астральная теология». В Петербурге появляется секта «вертящихся», в которую вхож и будущий министр народного просвещения А. Голицын, тогда обер-прокурор Синода.

Но ближайший к императору человек — А. А. Аракчеев — был от всякой мистики далек. Он начинает укреплять дисциплину и порядок. На свет появляется идея военных поселений. Интересно, что «богобоязненный отшельник» Александр заявляет: «Военные поселения будут, хотя бы пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чугуева…»

После подавления бунта в Чугуеве царь вместо смертной казни «милостиво» повелел прогнать 275 осужденных сквозь строй в тысячу человек 12 раз (160 человек умерли во время наказания или сразу после него), 26 женщин наказали розгами. В 1820 году восстал любимый полк царя — Семеновский. Снова рудники и шпицрутены.

Выслан Пушкин, необыкновенно ужесточена духовная и светская цензура, в школах начинают диктовать: «два треугольника равны третьему с Божьей помощью». Русским запрещено учиться за границей, на территории России запрещено преподавание естественного права и политических наук.

Самые близкие к императору люди в это время — митрополит Серафим и архимандрит Фотий. 1 августа 1822 года царь запрещает все тайные общества, на многочисленные доносы о них отвечает: «Не мне их судить»…

8. «…искусство и знания во врачебной науке»

Александр Павлович, несмотря на бесконечные разъезды (в год посещал до 20 городов, доезжал почти до Урала, только в Рязань приезжал дважды), был на редкость здоровым человеком, хотя эпидемическая обстановка тогда была критической (холера, дизентерия, «лагерная» лихорадка, под которой тогда скрывались тифо-паратифозные заболевания, легко распространявшиеся среди военнослужащих). Царь даже бравировал этим. Так, 6 января 1807 года он принимал крещенский парад при 16‑градусном морозе в одном мундире, а студеной зимой 1812 года проехал из Петербурга в Вильно (Вильнюс) в открытых санях!

Лично у него потребность в медицинской помощи возникала редко, но лейб-медики у императора, конечно, были. Назову только некоторых, наиболее известных.

Давид Давидович Гардер (1769–1833) — хирург, офтальмолог, доктор медицины, лейб-медик Александра I, действительный статский советник. В 1803 г. получил степень доктора медицины в Дерптском университете. С 1817 г. жил в Петербурге. Состоял почетным членом Медицинского совета, членом комитета Петербургской глазной больницы и почетным членом Медико‑хирургической академии.

Федор (Фридрих-Август-Вильгельм) Федорович Гейрот (1776–1828) — терапевт, профессор, лейб-медик, академик МХА. Получил в Германии медицинское образование и степень доктора медицины и хирургии. В 1801 г. приехал в Россию, после сдачи экзамена в Медицинской коллегии был зачислен в Военно-сухопутный госпиталь. С 1810 г. член-корреспондент МХА. В 1811 г. назначен главным доктором петербургского Военно-сухопутного госпиталя. В 1812–1814 гг. заведовал военными госпиталями в Витебске и Вильно. В 1817–1828 гг. профессор и заведующий кафедрой терапевтической клиники МХА. С 1820 г. — вице-директор Медицинского департамента, с 1825 г. — лейб-медик, с 1827 г. — академик МХА. В 1823–1828 гг. главный редактор «Военно-медицинского журнала».

Карл Христианович Далер (1768–1838) — доктор медицины, лейб-медик (1816), действительный статский советник (1824). Участник Отечественной войны 1812 г. Главный врач Гвардейского корпуса.

Осип Кириллович Каменецкий (1754–1823) — доктор медицины, профессор хирургии петербургской Медико-хирургической академии, первый русский лейб-медик (1816). В 1798 г. назначен инспектором Петербургского физиката, с 1799 г. – член Медицинской коллегии. В 1814 г. без экзамена был удостоен степени доктора медицины. В сентябре 1816 г. первым из русских врачей получил звание лейб-медика.

Александр Александрович Крайтон (Крейтон) (1763–1856) — доктор медицины, почетный член Петербургской академии наук, генерал-штаб-доктор (1809), действительный статский советник. Учился на медицинском факультете Эдинбургского университета. Прошел совершенствование в Штутгарте, Галле, Вене, Париже. В университете Лейдена получил степень доктора медицины. В 1804 г. приехал в Россию. Пожалован в лейб-медики. В 1819 г. вернулся в Англию.

Яков Христианович Кюльвейн (1765–1829) — доктор медицины, лейб-медик.

Петр Иванович фон Линдстрем (1767–1841) — доктор медицины, лейб-медик, тайный советник. Лейб-медик великого князя Константина Павловича. Масон, ложа «Петра к Истине» (до 1818-1819 г.).

Христиан Иванович фон Лодер (1753–1832) — терапевт, анатом, доктор медицины и хирургии, профессор, лейб-медик. В 1777 г. получил степень доктора медицины и хирургии и звание ординарного профессора Йенского университета, где организовал родильный госпиталь и музей естественной истории и построил новый анатомический театр. В 1803–1806 гг. — ординарный профессор университета в Галле. В 1809 г. приехал в Россию, в 1810 г. был назначен лейб‑медиком императора Александра I. В 1812 г. — главный устроитель военных госпиталей для 6000 офицеров и 31 000 нижних чинов. В 1813–1818 г. — директор госпиталя в Москве, построил в городе новый анатомический театр, в котором бесплатно читал лекции вплоть до 1831 г., когда по болезни вышел в отставку. В 1828 г. организовал в Москве первый завод искусственных минеральных вод. Крылатое выражение «гонять лодыря» связано с физическими упражнениями, которыми он заставлял заниматься больных для похудения (буквально — «лодера гонять»).

Карл Яковлевич Миллер (1779 –1828) — доктор медицины, лейб-медик, статский советник.

Осип Осипович (Йозеф) Реман (1776–1831) — доктор медицины Венского университета, лейб-медик (1813). Окончил медицинский факультет Венского университета в 1802 г. Приехал в Россию в 1805 г. и получил право на врачебную практику. В 1821 г. — генерал-штаб-доктор.

Иван Иванович Розберг (1734–?) — доктор медицины, гоф-медик в 1783–1788 гг., гоф-хирург с 1796 г., лейб-хирург с 1802 г.

Феликс Осипович Рускони (1769 или 1770–1819) — доктор медицины и хирургии (1814), лейб‑хирург, статский советник. Служил в лейб-гвардии Семеновском полку (1800). В 1802 г. был произведен в штаб-лекари. В 1805 г. был награжден бриллиантовым перстнем «за отличное усердие», проявленное во время кампании 1805 г. В 1807 г. был назначен полковым штаб-лекарем в лейб-гвардии Измайловский полк. В 1810 г. избран членом-корреспондентом Петербургской МХА. В 1812–1816 гг. занимал должность директора медицинского департамента Военного министерства. В 1814 г. петербургской Медико-хирургической академией был признан доктором медицины и хирургии. Его вдова «лечила заговором» Николая I.

Иван Федорович (Иоганн Георг) Рюль (1768–1848) — доктор медицины и хирургии, лейб-медик. Учился в госпитальной школе, в 1787 г. поступил ординатором в петербургскую Обуховскую больницу. В 1788 г. перешел на службу врачом во флот. Участвовал в сражениях у Готланда, Гельсингфорса, о. Бернгольма. В 1790 г. был назначен штаб-лекарем Петербургского генерального сухопутного госпиталя. В 1792 г. был признан доктором медицины и перешел на службу в Московский генеральный госпиталь. В 1794 г. – врач лейб-гвардии Преображенского полка. В 1798 г. был назначен младшим гоф-хирургом, с 1802 г. — гоф-хирург. Участвовал в кампании 1805 г. «В сражении у монастыря Ламбаха спас 163 человека раненых и больных, а при монастыре Мельк, в виду неприятеля, — 300 раненых, с великою для себя опасностью, едва сам успев спастись».

Дмитрий Клементьевич Тарасов (1792–1866) — доктор медицины, почетный лейб-хирург, тайный советник (1866), гражданский генерал-штаб-доктор. Окончил с золотой медалью Петербургскую МХА в 1818 г. и был назначен батальонным лекарем лейб-гвардии Преображенского полка. Состоял личным врачом при императоре Александре I, присутствовал при его смерти в Таганроге (1825). Звание почетного лейб-хирурга было пожаловано ему только в 1829 г. С 1820 по 1826 г. исполнял обязанности управляющего канцелярией главного военно-медицинского инспектора русской армии Я. В. Виллие. В 1827 г. – генеральный штаб-лекарь по гражданской части. В 1839 г. МХА признан доктором медицины. С 1836 г. — директор военно-медицинского департамента Военного министерства. Участвовал в организации борьбы с эпидемией холеры в 1831 г. Был инициатором учреждения Военно-медицинского ученого комитета (1831).

Но главным среди лейб‑медиков Александра в течение многих лет, конечно, был выпускник Эдинбургского университета (1790 г.) доктор медицины Абердинского университета (1794 г.), доктор медицины и хирургии России (1800 г.), лейб-хирург с 1799 г., главный военно‑медицинский инспектор российской армии (1806 г.), президент петербургской МХА (1808–1838 гг.) Яков (Джеймс) Васильевич Виллие. Для своего времени он был искусным хирургом: удалил адъютанту А. В. Суворова пулю из тела поясничного позвонка, вскрыл заглоточный абсцесс графу А. П. Кутайсову, оперировал в сражении под Кульмом маркиза Лондондерри и маршала Вандома, под Лейпцигом — фельдмаршала Радецкого, под Ганау — фельдмаршала Вреде, под Дрезденом — генерала Моро, под Бородином пытался спасти генерала от инфантерии П. А. Багратиона, лечил в заграничном походе М. И. Кутузова. Виллие был действительным тайным советником, управляющим придворной медицинской частью, председателем Военно-медицинского ученого комитета. Написал «Полевую фармакопею», ряд работ по профилактике инфекционных болезней (уже в то время рекомендовал «едкую (хлорную) известь» для дезинфекции). Детально описал симптомы чумы и способы борьбы с эпидемиями холеры, написал работу о «перемежающихся лихорадках и послабляющих горячках» (речь шла прежде всего о малярии), что было актуально во время Кавказской войны и бесконечных войн с Турцией. Владел оперативными приемами вылущивания плеча и перевязки лучевой артерии. Главный его научный труд — «Краткое наставление о важнейших хирургических операциях» (1806). Хирургическая тактика при лечении огнестрельных ран, предложенная Виллие, оказалась довольно действенной и в доантисептический период долго сохраняла свое значение. Для своего времени он хорошо знал анатомию и уверенно рекомендовал перевязку крупных артерий, полагаясь на коллатеральную сеть, что смущало известных тогда хирургов (И. Диффенбаха, например). Виллие описал 33 операции и различные хирургические наборы, по его указанию начал издаваться «Военно-медицинский журнал». Александр с гордостью рекомендовал Я. Виллие европейским монархам в качестве лечащего врача. Но парадокс состоял в том, что своему императору он помочь не смог.

Бесспорно, в последние годы жизни Александр пребывал в депрессии. Кажется, борьба с «черным ангелом» обессилила его физически и духовно, и роль «нового Наполеона» ему самому оказалась не под силу. Выступая устроителем судеб народов Европы (недаром А. Пушкин называл его «кочующий деспóт»!), он в России не сумел выполнить ни одну из задач, которые ставил перед собой в молодости (введение представительной формы правления, конституции, ликвидация крепостного права, судебная реформа и т. д). Экономика была в страшном упадке, темп инфляции — убийственным (номинальная стоимость рубля составляла 25 копеек серебром), был астрономический дефицит бюджета.

Александр перенес две тяжкие личные утраты: 9 января 1819 г. на 31-м году жизни умерла его сестра Екатерина Павловна, а 23 июня 1824 г. — 16-летняя дочь Софья, в которой он души не чаял. Начиная примерно с 1819 г. его душевная драма стала проявляться довольно явственно. Он постоянно читал Библию, утром и вечером истово молился на коленях. Лейб-медик Д. К. Тарасов писал о мозолях на голенях императора. В 1819 г. Александр сказал Николаю Павловичу и его жене Александре Федоровне, что хотел бы отречься от престола (в российской истории случай до того небывалый, если не считать Василия Шуйского и Анну Леопольдовну, но те действовали под внешним воздействием). В 1823 году он составил специальный манифест, в котором говорил об оставлении престола в пользу Николая. Стремление к уединению, молитвы, «зловредный мистицизм» и болезни (все-таки) стали его постоянными спутниками.

На учениях 19 сентября 1823 года норовистая лошадь адъютанта ударила императора по левой ноге, следствием чего была гематома и воспаление, доктора опасались даже «антонова огня». Затем у Александра возникло рожистое воспаление уже правой голени, что в доантибиотическую эпоху само по себе уже было опасно. Правда, существуют свидетельства (мало что меняющие по существу), что рожа возникла все-таки в месте ушиба. Царь выкарабкался, но не совсем: рожистое воспаление часто ведет к венозной недостаточности, а это возможная причина тромбоэмболии.

9. «Я отслужил 25 лет, и солдату в этот срок дают отставку…»

В начале 1825 года доктора констатировали наличие «чахотки» у императрицы Елизаветы Алексеевны и рекомендовали (непонятно, почему) пребывание в Таганроге (где сильные ветра и «гнилая» зима!). 1 сентября 1825 года, помолившись в Александро-Невской лавре, Александр в сопровождении свиты из 20 человек, лейб-медиков Я. В. Виллие, Д. К. Тарасова и К. Штофрегена[1] выехал в Таганрог, куда прибыл 13 сентября. Десятью днями позже туда приехала и Елизавета Алексеевна.

20 октября император отправился в поездку по Крыму, но в пути почувствовал себя плохо. На обратном пути он стал свидетелем гибели фельдъегеря Маскова от черепно-мозговой травмы, после чего его состояние еще ухудшилось. Появилась слабость и тошнота. 4 ноября уже в Мариуполе лихорадка усилилась до озноба. Я. Виллие, специалист по лихорадкам, считал болезнь императора «желудочно-слабительной», или «крымской», лихорадкой (не в современном понимании вирусной геморрагической крымской лихорадки!). 10 ноября, встав с постели, Александр потерял сознание (декубитальный коллапс?), но, придя в себя, лекарства отказался принимать категорически. Может быть, боялся отравления? Но он отказался и от слабительного, и от кровопускания! Лихорадка сменилась ступором, следующие три дня не принесли облегчения, и 15 ноября протоиерей местной соборной церкви отец Алексей Федотов исповедовал и причастил императора. Д. К. Тарасов прикладывает императору 35 пиявок на сосцевидные отростки и делает холодную примочку на голову. Лихорадка, возникшая снова, на короткое время ослабевает, но затем возвращается. Вечером 18 ноября Д. К. Тарасов констатирует признаки «апоплексического удара», и 19 ноября около 11 часов утра Александр умирает.

Виллие и Тарасов отказались от проведения аутопсии, и ею занялись К. Штофреген, уездные гоф‑медики И. Добберт и К. Рейнгольд и четыре фельдшера. По результатам вскрытия (а протокол много раз публиковался) трудно определенно сказать, что послужило причиной смерти императора. Предполагается наличие геморрагического инсульта, брюшного тифа (но никто не говорит о розеолезной сыпи, которую никак нельзя было не заметить), малярии, тромбоэмболии на фоне тромбоза глубоких вен голени и т. д. Предположения о желчной колике, осложнившейся поражением мозга, совершенно фантастичны. Но факт остается фактом: Александр Павлович умер после 20-дневной лихорадочной болезни, в конце которой появились мозговые явления (кома, нарушение дыхания и т. д.). Официальное заключение не вносит ясности: «Император Александр I 19 ноября 1825 года в 10 часов 47 минут утра в городе Таганроге скончался от горячки с воспалением мозга».

Смерть не старого еще императора в маленьком глухом городишке, вдали от столиц породила легенду, что он просто удалился от мира, не перенеся своей греховности, стал отшельником и много лет спустя под именем старца Федора Кузьмича появился в Сибири. Федор прославился своей святостью, его почитали как православного старца, подвижника, проводящего время в постах и молитвах. Умер он в 1864 году, оставив зашифрованную надпись и ключ к шифру, который так никто и не смог разгадать. Могилу его посещали некоторые члены царской семьи (якобы в 1891 г. там побывал Николай II). Есть и другое предположение: Храм Христа Спасителя Александр начал строить не в память о погибших на войне 1812 года, а пытаясь искупить свой грех отцеубийства. Современный историк пишет: «Кем бы ни был тот, кто называл себя Феодором Кузьмичом, он был suigeneris (своего рода) Александром I. Он и нес крест русского царя, платил по его счетам, искупал его грех. Грех духовный, а не политический. Политические грехи русского царя предстояло искупать России в целом…» (А. Архангельский, 2001).

В общем, все понятно. Непонятно другое: почему у нас смерти властителей сразу обрастают какими-то детективными сюжетами? Почему они не могут, как все люди, просто заболеть и просто умереть? Может, потому что у нас пять императоров действительно умерли насильственной смертью? И может, прав В. О. Ключевский, сказавший, что значительная часть истории нашей — панихида, а другая — уголовное дело? Во всяком случае, история Александра I точно началась как уголовное дело, а закончилась панихидой, которую служили во всех церквах…

Николай Ларинский, 2002–2015

 

---

 

[1] Штофреген (Стофреген) Конрад Конрадович (1767–1841) — доктор медицины, лейб-медик, тайный советник (1826). Медицине обучался в Геттингенском университете, где в 1788 г. получил степень доктора медицины. Участвовал в сражении при Прейсиш-Эйлау (1807) и «за искусство в пользовании больных и раненых» получил чин коллежского советника. Дивизионный доктор Инженерного корпуса. В 1808 г. был назначен лейб-медиком и пожалован в статские советники. С 1811 г. почетный член Медицинского совета Министерства внутренних дел. С 1817 г. — действительный статский советник, с 1826 г. — тайный советник. Лечащий врач императрицы Елизаветы Алексеевны. Присутствовал при кончине Александра I и подробно описал его историю болезни. После смерти Елизаветы Алексеевны оставил работу при императорском дворе. В 1827 г. был «уволен бессрочно в отпуск в Ревель», с 1833 года «уволен вовсе от службы с производством из Государственного казначейства пенсиона по четыре тысячи рублей в год».

 

 

---

Оставить комментарий:

Имя:*

E-mail:

Комментарий:*

 я человек

 Ставя отметку, я даю свое согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с законом №152-ФЗ
«О персональных данных» от 27.07.2006 и принимаю условия Пользовательского соглашения