Осторожно, гонорея!

Любовь – прекрасное чувство! Для влюбленного человека целый мир меняется и начинает играть новыми красками! Но даже в громадном море есть скрытые подводные рифы. И чтобы корабль ваших чувств не пошел ко дну, лучше заранее позаботиться о безопасности интимных отношений.

---

«Никогда не сдавайтесь, никогда, никогда, никогда!»

Главное — делать все от тебя зависящее; остальное существенного значения не имеет.

У. Черчилль

Когда страна терпит национальный крах, терпит крах и каждый гражданин этой страны.

У. Черчилль

В тяжелые для страны времена значение мифов трудно переоценить.

У. Черчилль

Это их худые черти
Бермутят воду во пруду,
Это всё придумал Черчилль
В восемнадцатом году!

В. Высоцкий

 

Поразительная личность, он начал политическую карьеру при королеве Виктории, а успел послужить и Елизавете II, был министром почти десятка министерств. Будучи главой правительства страны — участницы антигитлеровской коалиции, пережил основных действующих лиц Второй мировой войны — Рузвельта, Гитлера и Муссолини — на 20 лет, Сталина — на 12. Неистовый курильщик, любитель спиртного, страдавший, вероятно, биполярным расстройством, он тем не менее обладал потрясающей витальностью и прожил 90 лет. Он был солдатом, журналистом, писателем — лауреатом Нобелевской премии по литературе, политиком, художником, историком, путешественником, государственным деятелем и выдающимся оратором, американцем на 50 процентов и англичанином на все сто! Его английская официальная биография состоит из восьми томов плюс 15 томов документов (до 1940 г.). Да уж, тут не ошибешься, речь идет о Уинстоне Черчилле (Winston Leonard Spencer-Churchill, 1874–1965). Его биография — роман, который много раз мог прерваться…

 

1. «В детстве на Уинстона нелегко было повлиять…»

Этот «роман», кстати говоря, мог и вовсе не начаться: по официальной версии, мать Уинстона леди Рэндольф, будучи на седьмом месяце беременности, во время охоты (!) поскользнулась и упала. Через несколько дней во время прогулки в коляске у нее начались схватки, и 30 ноября 1874 г. на полтора месяца раньше срока появился на свет Уинстон. По другой версии, леди Рэндольф лихо отплясывала на очередном балу, что и послужило причиной преждевременных родов. Напомню, что подобная ситуация (падение матери на большом сроке беременности), вероятно, стоила пожизненной инвалидности современнику Черчилля — кайзеру Вильгельму II. Для Черчилля все обошлось благополучно.

Уинстон Черчилль родился в очень примечательной семье. Род его ведет начало от первого графа Спенсера и выдающегося военачальника Джона Черчилля, первого герцога Мальборо, который нанес поражение французской армии в начале XVIII века. Дед Черчилля по отцовской линии — вице-король Индии, отец к моменту рождения сына был членом парламента. Со стороны матери вся родня Черчилля — американцы, которые в свое время дрались в армии Д. Вашингтона за независимость Америки.

Элитное происхождение (среди лидеров стран — участниц Второй мировой войны он единственный был по-настоящему «породистым») не мешало всяким несчастным случаям происходить с Черчиллем. В возрасте четырех-пяти лет он упал с испугавшегося осла и получил первое сотрясение мозга. Вообще, в детстве он отличался слабым здоровьем. В 1883 году его направляли для поправки здоровья на море, потом он с родителями посетил знаменитый австрийский курорт Гаштайн. Учился Черчилль тоже не блестяще и был однажды нещадно выдран розгами. Из-за проблем со здоровьем по совету семейного врача доктора медицины Робсона Роза (Edward Charles Robson Roose, 1848–1905), который практиковал и в Лондоне, и на курорте Брайтон, его перевели в школу в Брайтоне. Доктор Роз был авторитетным специалистом: он учился в Тринити-колледже в Кембридже, затем в медицинской школе Guy‑госпиталя в Лондоне, потом в Париже. Подтвердил докторскую степень в Лондоне, Эдинбурге и Брюсселе. Был популярным среди состоятельных пациентов и «элегантным курортным врачом». Его перу принадлежало семь научных работ, из которых наибольший интерес представляла переизданная во Франции и Германии книга о влиянии подагры на функцию печени и почек.

Но и присмотр доктора Роза не избавил Уинстона от неприятной случайности: во время экзамена по рисованию между Уинстоном и его соседом возник спор по поводу ножика, который дал им учитель для заточки карандашей. В итоге Уинстон получил легкое проникающее (?) ранение в грудь, хорошо, что обошлось без последствий. Нож вошел всего на полсантиметра, но зачинщиком ссоры был Уинстон, который стал выкручивать противнику ухо. И ранение сказалось на его успеваемости: он стал последним в классе по французскому, английскому и математике. Летом его посетила новая напасть: какой-то дерматит и приступ… желчнокаменной болезни!

В марте 1886 года возникла опасность посерьезнее: Уинстон заболел пневмонией, сопровождавшейся лихорадкой. Заботой доктора Роза было снижение температуры (она была около 40 °С). Доктор постоянно проводил аускультацию легких и определял наполнение пульса. У ребенка была выраженная интоксикация с бредом. Кризис наступил 17 марта (температура 37,2 °С, пульс 92, частота дыхания 28). Выздоровление шло медленно, и в школу Уинстон вернулся только в июле (почти в это же время от пневмонии в США умерла дочь Р. Киплинга). После выздоровления было решено перевести Уинстона в школу Харроу. Считалось, что там местность была более благоприятной, а за здоровьем учеников следили пристально.

На Рождество 1887 г. любимая няня Уинстона заболела дифтерией. К счастью, Уинстон с братом не заразились, да и она сама выздоровела. Тогда это было почти чудом. В конце 1888 г., учась в Харроу, Уинстон заболел тяжелой ангиной, и его снова посетил приступ желчнокаменной болезни (?). Он долго болел, а потом упал с велосипеда и снова получил сотрясение мозга. В 16 лет Уинстон начал курить, с чем тщетно пыталась бороться мать. Кроме прочего, Уинстона донимала боль в желудке и зубная боль. Так вот, по этому поводу ему назначали… героин, который тогда считался безопасным анальгетиком. Боль он снимал, но от периостита Черчилля не спас. Примечательно, что зуб Черчиллю удалял в Лондоне известный стоматолог, а наркоз (масочный) давал известный анестезиолог (в 1889 году!).

Завершение обучения в школе для Черчилля было ознаменовано очередной травмой: спускаясь по дереву, он упал с девятиметровой высоты и трое суток пробыл без сознания, получив, вероятно, сотрясение мозга. Спустя 70 лет, когда он сломал бедро в Монте‑Карло, ему сделали рентгенограмму — и выяснилось, что и в тот раз он уже ломал бедренную кость! Восстановление заняло два месяца.

Примечательно, что Черчиллю понадобилось три попытки, чтобы поступить в военную школу Сандхерст. Выяснилось, что для тамошних нагрузок и сердце у него «слабое». Потом снова заболели зубы, потом он упал с лошади, потом заболел гриппом, потом две недели мучился головной болью. Успел он и полежать в школьном госпитале. Но все это были цветочки по сравнению с болезнью отца…

 

2. «Лицо его выглядело крайне изможденным и измученным психическими страданиями…»

Отец Черчилля, как говорит биограф, «был незаурядным, но вспыльчивым и сварливым человеком с удивительной и вместе с тем трагичной судьбой» (Ф. Бедарида, 2011). Рэндольф Генри Спенсер-Черчилль, младший сын седьмого герцога Мальборо, родился 13 февраля 1849 года. Он получил образование в Итоне и Оксфорде и в 1874 г. стал депутатом от партии консерваторов. Современники отмечали его талантливость, утонченность и обаяние, живой ум и ораторские способности. Но было и другое: нездоровый эгоизм, честолюбие, непонятные порывы вместо тщательно обдуманных решений. Трое его братьев умерли в младенчестве, четвертый — на пятом десятке, как и сам Рэндольф Черчилль…

«Цезарь или ничто» — таков был его лозунг. Цезарем Р. Черчилль не стал, а вот на никчемное существование себя обрек. Он был по меньшей мере циклотимиком с колеблющимся настроением. В 1886 г. он стал первым лордом казначейства (министром финансов), то есть занял пост, о котором долго потом мечтал его сын. Но на вершине власти Р. Черчилль пробыл очень недолго: через пять месяцев после назначения он подал в отставку, которая была принята. Вероятно, среди многих причин, приведших к этому, была и болезнь, которую скрывали не только от истеблишмента, но и от близких. Р. Черчилль с молодости был человеком крайностей: «злокачественным» курильщиком, любителем спиртного и небрезгливым в сексе.

Существовало несколько поздних предположений о природе болезни Р. Черчилля: заражение сифилисом от проститутки после студенческой вечеринки, от горничной семьи Черчиллей или от французской любовницы. Упоминается о том, что врачи лечили Р. Черчилля втираниями ртутной мази и рекомендовали ему воздержаться от алкоголя. Его заболевание пришлось на ту пору, когда диагностика сифилиса строилась только на клинике («Если сомневаешься в диагнозе, ищи сифилис», — говорили врачи в XIX веке). Спирохету открыли как раз в тот год, когда умер постоянный лечащий врач Р. Черчилля — Р. Роз. Оставалась только клиническая картина. Как бы ни были искушены в семиотике тогдашние врачи, не приходится забывать высказывание великого клинициста: «Клиническая семиотика (сифилиса — Н. Л.) начинается сплошь и рядом совершенно незаметными симптомами, притом не носящими никакого специфического характера. Она может окончиться при наличии как разнообразных рельефных симптомов, непосредственно приводящих к этиологической диагностике, так и при симптомах, не дающих возможности поставить таковую, и только вскрытие патологоанатома вносит иногда свет в неясную картину заболевания» (Д. Д. Плетнев, 1930). Однако выдающийся английский невролог XIX века У. Говерс (William Richard Gowers, 1845–1915) в 1889 г. в лекции «Сифилис и нервная система» предупреждал об опасности «моды» на диагноз «сифилис»!

Но если речь все-таки шла об этом заболевании, то возникает вопрос этический и эпидемиологический. Заразен и первичный, и вторичный сифилис. Значит, Р. Черчилль был опасен для жены, а через нее — и для детей! Сомнения тем значительнее, что младший брат Уинстона Джек тоже родился недоношенным (сначала его вообще посчитали мертворожденным!), а недоношенность (скорее, выкидыши) тогда считали одним из признаков врожденного сифилиса. Биографы Черчилля уверены, что доктор Р. Роз был начеку и даже советовал Р. Черчиллю воздерживаться от интимного контакта с женой в течение какого-то времени.

Известно, что в 1882 году Р. Черчилль перенес какую-то продолжительную лихорадочную болезнь. Более серьезным было недомогание в 1890 году, когда его стало беспокоить сердцебиение и одышка. Известно, что доктор Роз назначил ему белладонну, лауданум и дигиталис. В следующем году на фоне головной боли и напряженного, «подскакивающего» пульса у Р. Черчилля был эпизод спутанности. В течение последующих двух лет вплоть до своей смерти в 1895 году лорд Рэндольф жаловался на головокружение, учащенное сердцебиение, слабость и онемение в руках и ногах. С 1893 года у него периодически возникала атаксия, снизился слух. Примечательно, что не слишком хорошо себя чувствовавший Р. Черчилль вместе с женой и доктором Д. Кейтом (George Keith) совершил кругосветное путешествие. Кстати, у леди Рэндольф Черчилль был свой врач — Т. Кейт (Thomas Keith, 1827–1895), известный шотландский гинеколог. Во время турне по пути из Гонконга в Индию у Р. Черчилля начались галлюцинации и развилась дизартрия. Из Индии Д. Кейт телеграфировал доктору Розу, что Р. Черчиллю осталось жить полгода. Если судить по корреспонденции  У. Черчилля, он был в полном неведении относительно болезни отца, но в письмах последнего еще раньше проскакивали странности, говорившие о его не вполне адекватном восприятии действительности…

…Р. Черчилль уже совсем не воспринимал окружающее, и из Коломбо в Каир его везли в смирительной рубашке. 24 декабря 1894 г. Р. Черчилля привезли в Лондон. Через несколько дней у него начались мучительные боли в грудной клетке и конечностях. Болезнь наделала столько шума, что наследник престола принц Уэльский просил своего врача Р. Куэйна (Richard Quain, 1816–1898) проконсультироваться по этому поводу. К слову, Р. Куэйн был замечательным знатоком физикальной диагностики, известным анатомом и хирургом. Он родился в Ирландии, медицине учился в Англии и Франции (Париж). Был профессором анатомии Лондонского университета, профессором клинической хирургии, членом Королевского колледжа хирургов и его президентом, председателем экспертного совета по акушерству. Куэйн был экстраординарным хирургом королевы Виктории, и она удостоила его титула баронета. Его характеризовали как осторожного, «разумного и кропотливого оператора». Куэйн был не только автором первого европейского атласа «Артерии человеческого тела с приложением к патологии и оперативной хирургии» (1844), он предложил удачную модель стетоскопа, инструмент для измерения объема движений грудной клетки — «стертометр», описал жировую дегенерацию сердца. Одним из первых Куэйн начал применять в клинике антропометрию.

Но куда примечательнее был тот, к кому он обратился за консультацией — Томас Буззард (Thomas Lovell Buzzard, 1831–1919). Буззард окончил медицинскую школу в больнице Королевского колледжа врачей и присоединился к британской армии в Крыму сразу после квалификации на докторскую степень в 1855 году. По возвращении он сделал карьеру в качестве невропатолога. В 1873 году стал членом Королевского колледжа врачей. Был известен своими лекциями по невропатологии, но главное — работой «Клинические аспекты сифилитических поражений нервной системы». Примечательно, что возбудитель сифилиса еще не был открыт, а доктора пускались в такие изыскания!

По поводу Черчилля Т. Буззард заявил Р. Куэйну: «Лорд Рэндольф страдает прогрессивным параличом. Первые симптомы в виде невнятной артикуляции были замечены мной около двух лет назад. Перед этим его не видел год, а то и два, поэтому невозможно сказать, как долго он был подвержен этому заболеванию… Вы хорошо знаете, до какой степени подобные случаи различаются в зависимости от конкретных симптомов, хотя обычно они приводят к фатальному исходу в течение трех или четырех лет… При правильном питании и покое его светлость значительно восстановился и сейчас может общаться, узнает людей, помещение, в котором лежит, и вспоминает прошедшие события. Однако артикуляция порой не позволяет понять, что он произносит. Галлюцинаций нет. Его состояние можно определить как психическую слабость… Но, поскольку уже были неоднократные приступы паралича, то они могут повториться в любой момент, и проявление их в жизненно важных органах может спровоцировать внезапную смерть. У него очень слабое сердце. Также не исключено, что он может погрузиться в состояние нарастающего слабоумия с сопровождающими его физическими проблемами, медленно приводящими к смерти…» (К. Роббинс «Черчилль», 1993; М. Гилберт «Черчилль», 2015).

…Спустя несколько дней после приезда в Лондон леди Рэндольф писала сестре: «Физически он лучше, но психически в тысячу раз хуже. Даже его мать уже хочет, чтобы он скорее умер». Придя в себя, Р. Черчилль не вполне отдавал себе отчет, где он и что с ним. Он умер утром 24 января 1895 года, не дожив три недели до 46 лет. Об аутопсии ничего не известно, но причиной смерти были названы пневмония и печеночная недостаточность.

Что за болезнь подразумевали в то время под «прогрессивным параличом»? Другие ее названия — «размягчение мозга», «паралитическая деменция». С научной точки зрения, это метасифилитическое (греч. «meta» — после) заболевание мозга с общими симптомами органических психозов и своеобразными соматическими явлениями. Нередко появлялся и симптом Арджил-Робертсона — рефлекторная неподвижность зрачка или неравномерность зрачков. Часто встречался симптом, на который обратили внимание врачи у Р. Черчилля — дизартрия: речь смазывается, больной застревает на некоторых слогах, отдельные звуки пропускает или повторяет («спотыкание на слогах»). Нарушается память и внимание, появляется апатия, лицо становится вялым и амимичным, развивается шаткость походки, нередки судороги и потеря сознания. Галлюцинации нечасты, но часто появляется бред (Э. Блейер, 1920). Были и другие многочисленные, но менее характерные признаки. Смерть наступала нередко от пневмонии: мышцы гортани были парализованы, и глотание нарушалось. Частицы пищи больной вдыхал, и развивалась т. н. аспирационная пневмония. Судя по всему, так и было у Р. Черчилля.

Взгляды биографов Р. Черчилля на природу его болезни расходятся: называют эпилепсию, рассеянный склероз, боковой амиотрофический склероз, хронический алкоголизм и опухоль головного мозга. Примечательно, что некоторые исследователи приводят в качестве довода «против» тот факт, что леди Рэндольф не заразила двух своих мужей и многочисленных любовников сифилисом, а ее приключения продолжались уже после появления реакции Вассермана и «Сальварсана» Эрлиха! Леди Рэндольф умерла много позже от гангрены, возникшей после перелома ноги.

Следует отметить, что письмо Т. Буззарда Р. Куэйну при жизни Черчилля опубликовано не было, так что до него доходили лишь уклончивые намеки и экивоки врачей. Кстати говоря, семейный врач Черчиллей Р. Роз потому и был так популярен среди тогдашней элиты, что умел держать язык за зубами относительно всяких интимных проблем своих клиентов.

 

3. «Летящий снаряд не вызывает у меня сердцебиения…»

Через четыре недели после смерти отца Уинстон Черчилль стал младшим лейтенантом гусарского полка. Служба началась с падения с лошади во время стипль-чеза (steeple‑chase) — скачек с искусственными препятствиями. Но в свете дальнейшего важнее, что в том же году он отправился на Кубу, откуда привез многолетний запас кубинских сигар. Из истории известно, что Черчилля без сигары невозможно представить («…из двух сигар выбирайте ту, что длиннее и толще»). Но возвращение с Кубы было ознаменовано не этим, а тем, что отец одного из офицеров, некий А. Брюс-Прайс, обвинил У. Черчилля в гомосексуализме во время обучения в военной школе. Черчилль подал в суд и выиграл процесс, но одна из газет еще долго возвращалась к этому эпизоду.

Вскоре Черчилль отправился в Индию, а перед этим проконсультировался у одного из ведущих логопедов того времени Феликса Семона (Felix Semen) по поводу того, что произносит [с] вместо [ш]. Настойчивые упражнения — вот и все, что рекомендовал Черчиллю специалист.

В 1912 году У. Черчилля стало беспокоить то, что сегодня можно было бы назвать «желудочная диспепсия». Врачи так болезнь и расценили — и назначили политику диету, карбонат кальция (аптечный мел), висмут и магний.

Цепь случайных травм в жизни Черчилля продолжалась: во время учебной стрельбы он оказался за мишенью, и осколок при ударе пули попал ему в руку (хорошо не в глаз, ужасался Черчилль). Он продолжает воевать, писать роман и мечтать: «Я чувствую большую уверенность в себе и не сомневаюсь, что способен что-то сделать в мире, если не подведет здоровье».

Во время службы с Черчиллем произошел прямо-таки символичный эпизод: его тяжелораненому сослуживцу офицеру Ричарду Молино потребовалась срочная пересадка кожи. Черчилль с готовностью выступил в роли донора. «Это было чертовски больно», — говорил он. Через 47 лет, когда Черчилль был уже премьер-министром, Молино написал ему, что никогда не говорил об этом, боясь, что его сочтут хвастуном. А сам Черчилль при случае с удовольствием демонстрировал шрам от удаления фрагмента кожи.

После Индии Черчилль попал на англо-бурскую войну, где попал в плен, бежал и снова пошел в бой. Тут дело ограничилось сбитым пулей пером на шляпе. Позже один из сослуживцев Черчилля заболел холерой и умер, но Черчилля беда миновала. Вообще, тогдашняя Африка и Ближний Восток не были ни для кого раем. Известно, например, что выдающийся английский терапевт Томас Ходжкин («болезнь Ходжкина») умер в Хайфе от амебной дизентерии.

В 1900 году началась политическая карьера У. Черчилля. Он выступал с многочисленными предвыборными (в парламент) речами, и во время одной из них вдруг не смог продолжить фразу. Поскольку это была речь в парламенте, там присутствовали люди, помнившие мучительные и бессвязные речения Р. Черчилля. Они пришли в ужас при мысли, что и сын может страдать таким заболеванием. К счастью, в дальнейшем этого не повторялось, но с тех пор Черчилль стал использовать во время выступлений конспекты.

В конце 1905 года Черчилль снова заболел. Говорили о каком-то «нервном истощении». Его лечила массажем какая-то чудо‑массажистка, которая сказала ему, что языку мешает некая «связка, которой ни у кого нет». Черчилль снова поехал к Ф. Семону, но тот отказался его оперировать, а тот написал матери, что язык у него «связан»!

Черчилль путешествовал, занимался парламентской деятельностью, женился. У четы Черчиллей родилась дочь, которую назвали Дианой. В письме жене Черчилль писал: «Интересно, какой она вырастет, будет ли она счастлива. У нее должны быть редкие качества души и тела. Но это не всегда означает счастье или покой. Впрочем, я уверен, для нее сияет яркая звезда». Как в воду смотрел: много лет Диана, как и отец, страдала депрессией и в пятьдесят с небольшим покончила с собой…

Черчилль, как и его отец, страдал перепадами настроения, у него часто возникала бессонница, и он рано начал принимать тогда только что появившийся первый препарат из класса барбитуратов — «Веронал». В одном из писем Черчилль упоминает о некоем враче из Германии, который вылечил от депрессии его родственницу. «Думаю, этот человек может быть полезен и мне, если снова нахлынет тоска. Сейчас она, к моему огромному облегчению, похоже, где-то далеко». У. Черчилль весьма образно называл свою депрессию «черным псом» или «черной собакой». В. П. Эфроимсон (1998) считал, что Черчилль страдал биполярным расстройством, которое он передал сыну и дочери Саре (оба страдали алкоголизмом) и Диане (покончила с собой).

Политическая деятельность У. Черчилля обходилась без серьезных травм, однако его дважды били плеткой на улице суфражистки, которые боролись за эмансипацию женщин. А он занимался «травмоопасными» вещами: его считают отцом английской авиации как рода войск. Кстати говоря, слово «гидроплан» придумал именно Черчилль. Занимался он и танками. Примечательно, что в отличие от Сталина, Рузвельта и Гитлера Черчилль принимал участие в Первой мировой войне не как ефрейтор или политический агитатор, а в качестве командира подразделения, причем во Франции, где шли жестокие и кровопролитные бои. Однажды он едва не погиб под бомбежкой. С Черчиллем происходило много разных событий, но при этом он не терял остроумия. Вот один из его перлов: «Признать большевиков — все равно что легализовать содомию».

К 1922 году Черчилль, последовательно занимавший уже семь министерских постов, был на виду. 16 октября 1922 года он почувствовал интенсивную боль в правой подвздошной области (на самом деле боль беспокоила его в течение недели, но он терпел). Сначала он отнесся к этому достаточно хладнокровно, но боль нарастала, повысилась температура, и Черчилля доставили в ближайшую частную медицинскую клинику. Тут судьба свела его с еще одним талантливым британским врачом — сэром Т. Криспом.

Томас Крисп (Sir Thomas Crisp, 1878–1949) родился в семье врача, окончил медицинскую школу в госпитале Св. Георгия в Вестминстере, был учеником тамошнего хирурга У. Брауна. Стал членом Королевского колледжа врачей в 1900 г., а в 1902 г. получил степень доктора медицины (диссертация о переломах) в Королевском колледже хирургов. В 1904 г. стал помощником хирурга в госпитале Св. Георга, затем его призвали в армию. Сначала был капитаном медицинской службы, затем полковником и консультантом-хирургом британского экспедиционного корпуса во Франции. Т. Крисп побывал в Салониках и Северной Италии и был награжден несколькими орденами. Приоритетом для него была общая хирургия.

Томас Крисп оперировал У. Черчилля под эфирным наркозом вечером 18 октября 1922 года («разрез был длиной пять дюймов»). Операция была произведена вовремя: червеобразный отросток у Черчилля был гангренозно изменен и перфорирован, т. е. был ограниченный перитонит! Был оставлен дренаж, с которым спустя две недели Черчилля на носилках перевезли домой. Официально объявили, что у него тяжелый гастроэнтерит, поэтому в выборах он участия принимать не может. По этому поводу Т. Крисп консультировался с доктором Б. Доусоном (Bertrand Dawson, 1st Viscount Dawson of Penn, 1864–1945), генерал-майором медицинской службы и лейб‑медиком трех английских королей (между прочим, именно Б. Доусон ввел смертельную дозу морфия и кокаина в яремную вену королю Георгу V, чтобы избавить его от мучительной смерти от дыхательной недостаточности). Черчилль пренебрег их советами и отправился к избирателям в инвалидном кресле, но выборы проиграл…

 

4. «В мгновение ока я оказался без места, без партии и без аппендикса…»

Конечно, не аппендицит был причиной этой катастрофы (когда Черчилль прочитал в газетах о проигрыше на выборах, то потерял сознание!), но он остался не у дел — впервые за 22 года оказался вне парламента. Но он вернулся в политику — в качестве министра финансов.

После 1920 года Черчилль потерял мать, двухлетнюю дочь, которую погубил менингит, и тещу. По поводу смерти последней Черчилль написал: «…завершение старой, слабеющей жизни после отведенного ей срока — не повод для жалости. Это лишь грустная часть нашего существования, против которой протестует надежда и вера. Это только то, чего мы все ожидаем, — если только жизнь не обрывается безвременно. Но утрата матери разрывает духовную связь, возникает чувство одиночества, и начинает ощущаться скоротечность жизни…» Примечательно, что много позже, будучи гораздо старше тещи, Черчилль вовсе не считал, что жизнь кончилась, и упорно цеплялся за власть.

Интересный факт: Черчилль всему предпочитал автомобили (всего один раз за 90 лет жизни он спускался в метро!), но именно они представляли для него опасность. Сначала жену Черчилля в Лондоне сбил автобус, и она долго лечилась, а в 1929 году в США Черчилль забыл, что движение там правостороннее, и его сбила машина, естественно, ехавшая справа. Он тогда получил травмы головы, грудной клетки и бедра. В клинике Леннокс-Хилл у него развился геморрагический плеврит. Выздоравливал он долго, но лекционное турне по Америке продолжил. 13 декабря 1931 года в Нью-Йорке перевернулся автомобиль Черчилля, но в тот раз ему повезло.

Вскоре опасность обрушилась на У. Черчилля с другой стороны: во время пребывания в Европе он заболел паратифом. Непонятно, почему биограф пишет об этом так уверенно: паратиф В эпидемиологически и клинически почти неотличим от брюшного тифа. Тут возникает сомнение, ведь вряд ли в отелях, где останавливался такой состоятельный представитель элиты, как Черчилль, существовал «отвратительный обычай стирки белья с одновременным приготовлением пищи на кухнях, который способствует инфицированию как пищи, так и рук», о котором писал советский инфекционист (Н. К. Розенберг, 1934). Однако Черчилль все-таки ухитрился заразиться! Сначала он лечился в санатории в Зальцбурге, потом вернулся в Лондон, где у него возникло кишечное кровотечение (в то время нередкое осложнение) и его госпитализировали в клинику. Он снова порывался участвовать в политических играх, но оказался слишком слаб.

В 1936 году Черчилль стал пациентом еще одного известного специалиста — доктора Т. Ханта. Томас Хант (Thomas Cecil Hunt, 1901–1980) окончил медицинскую школу госпиталя Св. Павла, окончил колледж в Оксфорде с первой степенью, затем медицинскую школу госпиталя Св. Марии. Изучал эндокринологию и нарушения метаболизма в Берлине и Вене, в 1930 г. стал консультантом госпиталя Св. Марии и доктором медицины. Был членом Европейского общества гастроэнтерологов (позднее возглавил его), затем стал президентом Всемирной организации гастроэнтерологов. У. Черчилль рассказывал доктору Ханту: «неприятные ощущения в области желудка часто возникают ночью, но исчезают после пробуждения. Живопись, вернее умственная концентрация при ней, кажется, влияет на желудок. Я всегда рисую стоя, так как сидя неприятные ощущения усиливаются…», «неприятности в желудке усиливаются тогда, когда я не могу подобрать цвет заката на холсте или тревожусь по поводу политических вопросов или иных проблем». Рентгеновское исследование желудка, двенадцатиперстной кишки и желчного пузыря патологии не обнаружило. Т. Хант пришел к выводу, что диспепсия была «нервной», что приводило к повышенной кислотности и спазмам привратника. Т. Хант считал, что «все творческие личности, подверженные диспепсии, страдают от сомнений и тревоги так же, как генералы и адмиралы страдают сомнениями по поводу своего продвижения по службе...» По крайней мере, Т. Хант дал один дельный совет Черчиллю — отказаться от любимых сигар. Связь курения и диспепсии представлялась врачам уже вполне определенной.

Несколько лет спустя Черчилль перестал обращаться к доктору Ханту, обидевшись: когда он хотел записаться на прием в 16:30, врач отказался отменить прием ранее записанного больного. С этого момента его лечащим врачом уже до конца жизни стал Ч. Моран(Sir Charles McMoran Wilson, 1st Baron Moran, 1882–1977). Он был сыном известного североирландского врача, в 1908 г. окончил медицинскую школу госпиталя Св. Марии (Медицинская школа Королевского колледжа врачей). Стал доктором медицины там же в 1913 г. Во время Первой мировой войны был войсковым и госпитальным врачом. Участвовал в битве на Сомме, имел боевые награды. Позже написал интересную книгу «Анатомия страха» (1945). Ч. Моран был деканом медицинской школы госпиталя Св. Марии, президентом Королевского колледжа врачей. Он стал лечащим врачом У. Черчилля в мае 1940 года.

 

5. «Мы пойдем до конца…»

Сначала Черчилль-пациент хлопот своему врачу не доставлял. Первая проблема возникла после нападения японцев на американский флот в Перл-Харборе. У. Черчилль отправился в США, встретился там с Ф. Д. Рузвельтом. 27 декабря 1941 года после прогулки по саду Черчилль вернулся в свои апартаменты и попытался с большим усилием открыть окно — у него возникла боль в предсердечной области, которая отдавала в левую руку, и одышка. Выслушивая сердце Черчилля, доктор Ч. Моран, по его собственным словам, лихорадочно соображал: нельзя было исключить «большие коронарные события». Он считал, что это очень вероятно (независимо от того, что покажет ЭКГ!). Если это так, по правилам того времени больного надо было уложить в постель по крайней мере на шесть недель. Но что это означало в условиях войны? Объявить англичанам, что во главе страны стоит премьер‑министр — инвалид, с дефектным сердцем и сомнительным прогнозом! С другой стороны, если врач не поднимет паники, а приступ повторится или, не дай бог, окончится фатально… Тогда скажут, что он просто убил больного! Сняв стетоскоп, Ч. Моран уверенно сказал, что ничего страшного нет, но чересчур активничать не надо.

Когда они вернулись в Лондон, Ч. Моран пригласил на консультацию выдающегося британского кардиолога Д. Паркинсона. Джон Паркинсон (Sir John Parkinson, 1885–1976) — легендарное имя не только английской, но и всей мировой кардиологии. Он был одним из авторов, описавших синдром WPW (Вольфа — Паркинсона — Уайта). Приступ у Черчилля Паркинсон признал «несерьезным», и до конца жизни симптомов ИБС у Черчилля действительно не было. Но было другое...

В феврале 1943 года после возвращения из Северной Африки Черчилль почувствовал себя плохо, а 16 февраля выяснилось, что у него пневмония. Неделю он пролежал в постели в довольно плохом состоянии, с высокой температурой (до 39 °С), но все обошлось, хотя астенический синдром у него держался больше месяца. Любопытно, что курить он не бросал!

2 декабря 1943 года Черчилль улетел в Каир, где попытался убедить президента Турции И. Иненю вступить в войну, затем отправился в Карфаген, где его ждал Эйзенхауэр. 9 декабря Черчилль снова почувствовал себя плохо: был кашель, боль в грудной клетке и пояснице. 11 декабря У. Черчилль провел в постели. На следующее утро у него поднялась температура до 38,3 °С. Из Каира прилетел доктор Моран, из Туниса прислали переносной рентгеновский аппарат. Рентгенограмма показала наличие пневмонии. Черчилль оставался в постели, но продолжал принимать посетителей и диктовать телеграммы стенографистам. Врачи возражали, но тщетно. Ночью 14 декабря у Черчилля возникла фибрилляция предсердий (мерцательная аритмия) и появились признаки застойной сердечной недостаточности. Доктор Морган опасался, что он может умереть, на что Черчилль возразил: «Если умру, не переживайте: войну мы выиграли».

15 декабря 1943 года к больному Черчиллю прилетел доктор, которого справедливо называли светилом, — Э. Бэдфорд (Evan Bedford, 1898–1978). Он окончил медицинскую школу Мидлсекского госпиталя в 1921 году, через четыре года стал доктором медицины. В 1926 г. Бэдфорд стажировался в Париже у выдающихся интернистов — Ш. Лабри и Л. Галлавердена. Вернувшись, он стал сотрудником Джона Паркинсона. С тех пор его имя было тесно связано с Паркинсоном, который существенно повлиял на направление его деятельности. В 1929 г. Бэдфорд посетил клинику К. Венкенбаха в Вене, где изучал радиологию сердца. Э. Бэдфорд был консультантом-кардиологом в Национальном кардиологическом центре. Он считался крупнейшим и наиболее уважаемым специалистом в области ишемической болезни и пороков сердца. Во время Второй мировой войны Бэдфорд был бригадным генералом Королевского армейского медицинского корпуса и консультантом британской армии на Ближнем Востоке. После осмотра Черчилля Э. Бэдфорд назначил ему наперстянку.

В тот же день из Италии прилетел подполковник Баттл (Lieutenant Colonel Battle), эксперт по новому препарату — сульфаниламиду М&В (неясно, какой был применен: M&B 693 sulfapyridine или M&B 760 sulfathiazol). Лекарство начали давать больному, но приступ фибрилляции предсердий повторился.

16 декабря из Каира прилетела другая знаменитость — «отец британской респираторной медицины» профессор Лондонского университета Д. Скаддинг (John Guyett Scadding, 1907–1999). Он был консультантом Королевской медицинской школы и Бромптоновского легочного госпиталя. Во время Второй мировой войны подполковник Д. Скаддинг был сотрудником медицинской службы британской армии в Египте. Позже он стал деканом Института болезней груди, профессором, редактором журнала «Thorax», главным консультантом-пульмонологом британской армии, президентом туберкулезной и торакальной ассоциации и т. д. Но эти регалии оказались ни к чему: Черчиллю уже полегчало! Потом он говорил, что его вылечил не сульфаниламид М&B, а «доктор М&B», т. е. Моран плюс Бэдфорд!

Хотя приступ аритмии повторился еще раз, Черчилль поправлялся, и уже на Рождество он снова принялся за сигары. Кажется, что 69-летний британский лидер восстановиться до конца войны так и не смог (мог провести целый день в постели), но чувство юмора его не покидало: «Нельзя забывать, что большевики — крокодилы». Интересная вещь: война разрушила здоровье не только побежденного Гитлера, но и победителей: Рузвельта, умершего от инсульта, Сталина, перенесшего, вероятно, инфаркт и инсульт, и Черчилля.

29 августа 1944 года Черчилль, прилетев из Рабата, снова заболел пневмонией, и ему снова назначили сульфаниламид, а также двухнедельный курс противомалярийного лечения. Кстати говоря, периодически у Черчилля и в дальнейшем возникали температурные «свечки» в течение одного-двух дней. Что это было —  хроническая бронхолегочная инфекция «злокачественного» курильщика или что-то другое — неясно. Когда у Черчилля в мокроте были обнаружены стафилококки, он сказал: «Они довели меня до ручки. Я — их высшее достижение» (Ф. Бедарида «Черчилль», 2011).

 

6. «Без примирения в Европе миру не на что надеяться…»

Закончилась мировая война. Черчиллю в 1946 году исполнилось 72 года. Он уже не был премьер-министром, но его образ жизни оставался все таким же насыщенным. 23 августа 1949 года, через неделю после выступления Черчилля на Совете Европы в Страсбурге, он весело проводил время с друзьями. Во время игры в карты он встал из-за стола и почувствовал, что правая нога словно отнялась. Он продолжил игру, но вдруг ощутил «спазм» правой руки. Тревогу он не поднял, но утром с трудом встал и не смог нормально помочиться.

Из Лондона вызвали доктора Морана. Тот сразу поставил диагноз инсульта: Черчилль не мог написать свое имя. Нарушилась речь, оставался легкий правосторонний гемипарез. Три дня Черчилль тренировался ставить подпись. Восстановление затянулось до середины октября. В ноябре он перенес жестокую простуду, а 24 января 1950 года опять почувствовал себя плохо. «Всё как в тумане, плечи словно зажаты», — жаловался Черчилль. Доктор Моран объяснил его состояние повышением артериального давления. Но очередную звезду пригласить пришлось.

Черчилля осмотрел выдающийся британский невролог сэр Уолтер Брейн (Walter Russell Brain, Lord Brain of Eynsham, 1895–1966). Он окончил колледж в Оксфорде, но сменил юриспруденцию и историю на медицину и неврологию. Окончил медицинскую школу в госпитале Св. Георга в 1922 г., спустя три года стал доктором медицины. В 1931 г. Брейн стал членом Королевского колледжа врачей (позднее — его президентом), занимал ведущие посты в британской неврологии, был автором известного руководства «Клиническая неврология по Брейну». Он сказал Черчиллю, что «зажатость в плечах», которая еще усилилась, происходит «от отмирания клеток мозга, которые получают сенсорные сигналы от плечевых мышц».

Скоро у Черчилля появился и еще один симптом: он стал глохнуть. Спустя месяц к нему пожаловал еще один выдающийся специалист — доктор В. Негус (Victor Ewings Negus, 1887–1974). Карьера его была такой же, как у других консультантов: медицинская школа Королевского колледжа врачей, обычная процедура лицензирования. Потом было обучение у выдающегося британского оториноларинголога сэра С. К. Томсона (St Clair Thomson, 1857–1943), лейб-медика короля Эдуарда VII. Негус был врачом госпиталя Королевского колледжа врачей и госпиталя болезней уха, горла и носа в Сохо. Являлся автором целого ряда известных работ по оториноларингологии и фундаментальных руководств. Негус установил, что Черчилль страдает прогрессирующей глухотой и ему больше не слышать «щебета птиц и детского лепета».  

Перенесший уже несколько ТИА и глохнувший Черчилль упорно лез в политику и активно работал как писатель и художник. Он отметил редкий для политика юбилей — 50 лет со дня первого избрания в парламент! И он снова стал премьер-министром. Причем «мозговые спазмы» продолжались, а с интеллектом все было в порядке, что изумляло всех. Да уж, мы помним, каким на закате был «дорогой Леонид Ильич»…

Но болезнь свое дело делала: 24 июня 1953 года у Черчилля снова нарушилась речь. Слабость появилась уже в левой руке, утром 26 июня она достигла степени плегии, а в левой ноге — пареза. Все случаи болезни Черчилля от общественности скрывались, даже такой тяжелый инсульт. Казалось, что все кончено. Но уже 4 июля он смог самостоятельно пройти небольшое расстояние, а через восемь недель уже проводил заседание кабинета министров! Ему присудили Нобелевскую премию по литературе (в это время он уже пользовался слуховым аппаратом).

Вскоре умер Ричард Молинье — сослуживец, которому когда-то пересадили кожу Черчилля. «Он унес в мир иной кусок моей кожи как авангард», — мрачно пошутил Черчилль…

В 1955 году он ушел в отставку. Нагрузка уменьшилась, но цереброваскулярная болезнь никуда не делась — в 1956 году он перенес еще один инсульт и пневмонию. В возрасте 86 лет произошли еще два инсульта, а в июне 1962 года в Монте-Карло Черчилль упал и сломал бедро, которое уже ломал однажды. Ему приготовили палату во французской клинике, но он сказал: «Я хочу умереть в Англии». Военно-транспортным самолетом ВВС Англии его доставили в Лондон. Когда его выносили из самолета, он пальцами показал свой «фирменный» знак победы. Потом у него произошел новый инсульт, а в октябре покончила с собой дочь Диана. Другая дочь сообщила ему об этом, но «летаргия крайне преклонного возраста притупляет чувства, и отец лишь медленно воспринял то, что я говорила ему, после чего погрузился в глубокое и отстраненное молчание», — писала она позднее.

Черчилль еще побывал в палате общин, но уже в инвалидном кресле. 10 января 1965 года произошел очередной, на этот раз обширный, инсульт, и «вся королевская конница, и вся королевская рать» «самых-самых» специалистов не смогла на этот раз помочь…

 

Р. S. «Воспитанный сообразно правилам своего круга, в лоне англиканской церкви, Черчилль, тем не менее, был человеком глубоко неверующим. Его религией, которую он действительно исповедовал и от которой никогда не отрекался, были британский народ и Империя» (Ф. Бедарида, 2011). Ясно, что и народ верил в него. Как им повезло!

 

Н. Ларинский, 2016

---

Оставить комментарий:

Имя:*

E-mail:

Комментарий:*

 я человек

 Ставя отметку, я даю свое согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с законом №152-ФЗ
«О персональных данных» от 27.07.2006 и принимаю условия Пользовательского соглашения