22 января 1854 года родился российский психиатр Сергей Сергеевич КОРСАКОВ (1854-1900)

nic

«Ученый, мыслитель, психиатр, гуманист…» С. С. Корсаков, к 160-летию со дня рождения Со всеми осторожно ласков, но неумолимо правдив и неподкупен. Г. И. Россолимо …оставался центром, к которому мы тяготели. Н. Н. Баженов …был нашей совестью. В. К. Рот Почти нет профессии, когда бы коллеги так старались съесть друг друга, как медики… С. С. Корсаков При несомненной вторичности российской медицины XIX века вообще и психиатрии в частности (по отношению к европейской) три имени были приняты западными современниками: Н. И. Пирогов, С. П. Боткин и С. С. Корсаков. Личность последнего, интересная и привлекательная сама по себе, известна гораздо меньше, чем остальные… 1. «…своеобразное духовное целомудрие при необыкновенной нравственной чуткости…» Сергей Корсаков родился 3 февраля 1854 года в селе Гусь-Хрустальный в семье «главноуправляющего всеми имениями и фабриками И. С. Мальцева» почетного гражданина г. Касимова Сергея Григорьевича Корсакова и Акилины Яковлевны, урожденной Алянчиковой. Согласно преданию, один из предков Корсакова был выходцем из Литвы, прабабка по отцу была гречанкой, очень начитанной и образованной. Бабка была «родом англичанка, с твердой волей, внесшая строгий порядок, дисциплину и деловитость в жизнь семьи». Отец Корсакова был хватким дельцом, организованным, требовательным и строгим, мать — широко образованной, мягкой и чуткой. Именно от нее С. С. Корсакову достались религиозность и доброта. В семье было два сына — Сергей и Николай (будущие профессора Московского университета) и две дочери — Мария и Анна. Сергей до конца жизни был очень привязан к матери и, как говорили современники, характером очень на нее походил. В 1857 году отец купил в Рязанской губернии имение Дубровка, а через два года семья переехала в Московскую губернию. В деревне будущий психиатр жил до 10 лет под присмотром няньки и немца-гувернера, благодаря которому Корсаков хорошо изучил иностранные языки, а потом — семинариста В. В. Баркова, готовившего его к поступлению в Первую московскую гимназию. Поступив туда в 1864 году, Корсаков скоро переходит в знаменитую пятую гимназию и постоянно делит там первые места по успеваемости с братом Николаем. Конечно, он получает золотую медаль при выпуске и поступает на медицинский факультет Московского университета. Любопытно, что кроме обязательных предметов он интересовался высшей математикой, психологией и философией. Не отсюда ли его характеристика: «был глубоким и оригинальным мыслителем, умевшим соединить в своем мировоззрении серьезное признание духовного начала всемирной и человеческой жизни со строгим реализмом натуралиста». На студента Корсакова обратил внимание профессор клиники нервных болезней А. Я. Кожевников. На старших курсах С. Корсаков увлекся лекциями Ж. М. Шарко, впервые изданные тогда в России. Университет Корсаков закончил, понятно, тоже с отличием. В 1879 году он женился на Анне Константиновне Барсовой. 25 июля 1875 года С. С. Корсаков по рекомендации А. Я. Кожевникова становится младшим ординатором крупнейшей тогда Преображенской психиатрической больницы в Москве, а осенью 1876 — сверхштатным ординатором клиники нервных болезней, которую возглавляет Кожевников. В январе следующего года он публикует свою первую работу «Курс электротерапии» и собирает материал об алкогольных параличах. Любопытно, что обе работы были скорее неврологическими, чем психиатрическими. В 1879 году Корсаков вернулся в Преображенку и параллельно работал в частной психиатрической лечебнице доктора Александра Федоровича Беккера. После окончания ординатуры с 1881 по 1886 г. Корсаков снова работал в знаменитом московском «доллгаузе», как тогда называли психиатрические больницы. Его коллегами являлись известные российские психиатры: А. У. Фрезе, С. И. Штейнберг, его друг, главный врач больницы, Виктор Романович Буцке, Н. Н. Баженов, В. П. Сербский и другие. Клинику Беккера Корсаков оставил только в 1897 году. Врачебный дебют Корсакова состоялся в те годы, когда «в моде» еще были болезни периферической нервной системы. Ими он и занялся, защитив в 1886 году диссертацию «Об алкогольном параличе». Проблема для России имеет непреходящую актуальность, а к тому времени она была прекрасно обоснована морфологически, но семиотика и клиника ее были в тумане, особенно психиатрическая составляющая. Алкогольный паралич развивается у потаторов с большим стажем и знаменует собой далеко зашедший процесс, а такой яд, как алкоголь, имеет особую любовь к головному мозгу, и это Корсаков быстро и хорошо понял. 12 мая 1887 года состоялась блестящая защита его диссертации. С. С. Корсаков совершил главное дело своей жизни — описал полиневрит у алкоголиков с характерным расстройством памяти и «ложными воспоминаниями» при сохранившейся способности к суждению («корсаковский психоз»). Уже в 1897 году знаменитый психиатр Жолли предложил назвать это состояние Корсаковской болезнью. Ради справедливости замечу, что С. С. Корсаков, описав болезнь с известным механизмом развития, симптоматикой, течением и морфологическими изменениями, раньше Эмиля Крепелина основал нозологическое направление в психиатрии. Долгое время больных в психиатрических клиниках лечили без диагноза: «псих», да и только. А Корсаков дал этим «психам» четкое «имя», превратив психиатрию из описательной, феноменологической науки в науку истинную! После долгой дискуссии и западные психиатры признали существование Корсаковской болезни sui generis (самой по себе) и корсаковского симптомокомплекса. 2. «…стал душой клиники» Весной 1885 года на пожертвование купеческой вдовы В. Морозовой на территории бывшей усадьбы Олсуфьевых, примыкавшей к поместью Л. Н. Толстого, началось строительство знаменитой психиатрической клиники на Девичьем поле. В ней Корсаков начал работать с 1887 года. Он читал курс о душевных болезней. Современники назвали его душой клиники (поразительно: душа клиники для душевнобольных!). Он вкладывает личные средства для приобретения оборудования, приезжает по вечерам и ночам к тяжелобольным. Меланхолики говорили, что их удерживает от суицида не строгость контроля, а боязнь огорчить Корсакова! Как лечащий врач он был исключительно популярен, что для психиатра не совсем обычно. Психозы, классификация психических болезней, врожденное слабоумие, теория галлюцинаций, организация ухода и лечения в психиатрии и психиатрической помощи населению в широком смысле — вот круг интересов психиатра Корсакова. Кажется, что ничего необычного здесь нет, все в рамках профессии, но у него были свои «фишки»: необыкновенное диагностическое чутье, исключительная наблюдательность, дисциплинированное клиническое мышление. На частном приеме, который был у Корсакова огромным, он никогда не спешил, просиживал с больным часы, хотя прием был бесплатным. Поэтому он и затягивался до трех часов ночи! Семейный патронаж психически больных и режим нестеснения — это тоже заслуги С. С. Корсакова (позднее семейный патронаж в с. Никуличи Рязанского уезда внедрит ученик Корсакова Н. Н. Баженов, основатель Рязанской губернской психиатрической больницы). Интерес Корсакова к философии, психологии и новым методам психиатрической диагностики не ослабевает. Он первым в России ввел врачебные конференции, по сути — клинические разборы. 13 сентября 1893 года С. С. Корсаков был назначен ординарным профессором Московского университета и директором психиатрической клинки (это стоило А. Я. Кожевникову пяти лет упорной борьбы). Он был активным членом Московского общества невропатологов и психиатров и ряда других медицинских обществ (Парижского, Бельгийского, и т. д.), а мечтал о Всероссийском обществе и о журнале, который сейчас носит его имя. «Курс психиатрии» С. С. Корсакова был, по общему признанию, лучшим российским учебником в 1900-е годы. Он опубликовал более 50 научных работ в российских и зарубежных профессиональных изданиях. Значительный вклад внес Корсаков в постановку дела судебно-психиатрической экспертизы, проведя ряд блестящих экспертных разборов. Сергей Сергеевич составил богатейшую в Москве библиотеку специальной литературы. Он участвовал в международных конгрессах, председательствовал в судах чести (да-да, были у врачей такие!), проталкивал, согласовывал, утрясал и везде успевал, как профессор Преображенский. В 1897 году С. С. Корсаков председательствовал в секции нервных и душевных болезней XII Международного съезда врачей. Тогда в Москву прибыли истинные корифеи неврологии и психиатрии: Фурнье, Маньян, В. Г. Эрб, Бинсвангер, Геншен (будущий консультант В. И. Ленина), Бурневиль и др. Валантен Маньян, светило европейской психиатрии, приезжая в Москву, всегда останавливался в доме Корсакова, который буквально выложился, встречая именитых гостей и устраивая для них в Верхних торговых рядах (нынешний ГУМ) грандиозный прием. Во время этого обеда как раз среди членов секции нервных и душевных болезней находился А. П. Чехов. Именно после хлопот во время съезда С. С. Корсаков начал прихварывать. Вообще, несмотря на раннюю полноту, он был очень мобильным человеком — часто ездил в Петербург, в 1883 году посетил Финляндию, в 1885 Вену, Триест, Венецию, Рим, в 1889 г. был в Париже, Берлине, Дрездене, Цюрихе, в 1890 г. снова в Берлине, Дрездене, Данциге. Он объехал Поволжье, азартно фотографируя все подряд. Корсаков считал, что психиатр должен быть в курсе событий русской и зарубежной жизни, должен быть широко образован и следить за всеми достижениями российской и мировой литературы (и не только специальной). Он часто ходил в гости, посещал корпоративные собрания врачей, театры и вернисажи, писал стихи. Потом это стало происходить реже. Его любимая поговорка была «Все к лучшему». При внешней синтонности и мягкости он мог быть суровым и беспощадным и говорил довольно резкие истины (вроде той, которая вынесена в эпиграф). По очень авторитетным свидетельствам, никто не слышал от С. С. Корсакова ни одного ругательного слова, со многими он был на «ты», но никогда не опускался до амикошонства. 3. «Мне нездоровится…» Известно, что С. С. Корсаков, как и С. П. Боткин, с молодых лет был довольно тучным, хотя за счет подвижности производил впечатление человека несокрушимого здоровья. «Он всегда был как на войне, всегда на всех парусах». Долгое время Корсаков был образцом умеренности и разумного отношения к жизни. После окончания международного съезда врачей он собрался съездить через Архангельск на Соловецкие острова. 20 июня 1898 г. он выехал ,но в Вологде у него возник приступ тяжелой загрудинной боли. Корсаков пролежал в постели пять дней и с трудом вернулся в Москву, где врачи определили «ожирение сердца». Лечил его ординатор клиники профессора А. А. Остроумова — Сергиевский. В середине июня приступ боли в сердце повторился, но доктор самоуверенно считал, что этот приступ был не страшен, он может повториться, но это пустяки (?!). В клинику С. С. Корсаков не вернулся, и руководство занятиями было поручено В. П. Сербскому. Только в конце декабря профессор Корсаков встал на ноги, но выход на работу вызвал снова появление болей в сердце, и он вернулся к постельному режиму. 21 июня 1899 года С. С. Корсаков выехал в Вену, где его консультировал выдающийся немецкий терапевт (безуспешно пытавшийся спасти С. П. Боткина и Фридриха III), бывший профессор Страсбургского университета Адольф Куссмауль (Carl Philipp Adolf Konrad Kußmaul, 1822–1902), который поставил больному диагноз «гипертрофия сердца в связи с ожирением и миокардитом» и рекомендовал лечение на курорте, куда и выехал Корсаков. На курорте Рогац в клинике доктора Баяли он принимал ванны и делал гимнастику. Назначили ему наперстянку, камфору и молочную диету. Не боясь ошибиться, можно предположить наличие у знаменитого психиатра артериальной гипертензии, системного и коронарного атеросклероза и ишемической болезни сердца. Непонятно, почему врачи избегали назначение нитроглицерина и амилнитрита, которые уже были известны. Вернувшись домой, Корсаков возобновил приемы и даже ездил к больным сам, но оставалась одышка, выраженные отеки стоп и голеней. «Кто подменил мне ботинки, они не налезают мне на ноги», — говорил он жене… Корсаков принимает в Москве зарубежных светил: Жолли, Ч. Ломброзо, Крафт-Эбинга и других. Вместе с Маньяном и Крафт-Эбингом он посадил в парке клиники по дубу, Жолли, Маринеско и Гентинг — по кедру, а Ч. Ломброзо — ель…. …У С. С. Корсакова была плохая наследственность: его дед, отец и дядя умерли от сердечных болезней. В конце апреля он собирался поехать в санаторий «Алтухово», но утром 1 мая произошла остановка сердца… Перед этим у него была выраженная загрудинная боль, аритмия, одышка... Сейчас принято ругать медицину, но вот тогда врачи были истинными «созерцателями смерти» — беспомощными, нерешительными и, в сущности, бесполезными! Сохранился подробный протокол исследования мозга С. С. Корсакова. Но можно ли значительной массой, большим продольным размером, почти прямым Роландовым углом и множеством борозд, особенно в лобной и затылочной долях, и заметным преобладанием в развитии левого полушария объяснить необыкновенные способности, талант и любовь к людям, которые отличали этого замечательного клинициста, общественного деятеля, светило отечественной психиатрии?..

Дата: 2016-01-22 08:18:26